Известия / Вторник 23 марта 2004

В московском клубе О.Г.И. прошел литературный вечер, в котором принимали участие хорошо знакомые здесь Лев Рубинштейн, Псой Короленко и еще несколько молодых поэтов. Казалось бы, все, как обычно. Завсегдатаи клуба, наверное, так ничего особенного и не заметили. Между тем событие оказалось эпохальное - в этот вечер прошла презентация стихотворного текста для Пятой симфонии Чайковского.

Через пару месяцев на сцену в Екатеринбурге выйдут полторы сотни человек - Уральский симфонический оркестр, хор, солисты и дирижер Дмитрий Лисс - и исполнят то, что в полном одиночестве спел, а точнее - протараторил на дикой скорости Псой Короленко в темном и прокуренном клубе О.Г.И. Короленко уложился в полчаса. В Екатеринбурге надо ожидать чего-то более раздольного. Это будет премьера оратории "Жизнь" - так называется тот продукт, который получился в результате из музыки респектабельного русского классика и стихов модного современного барда. Название оратории позаимствовано из неосуществленного замысла самого Петра Ильича - в свое время он начинал писать программную симфонию с таким названием. "Жизнь" - совместный проект Свердловской филармонии и питерского Института Про Арте. Не исключено, что в следующем сезоне ее покажут и Москве. Так что все очень серьезно.

Идея сочинить слова к Пятой симфонии Чайковского и, таким образом, немного вдохнуть в нее современной жизни, пришла в голову музыкальному критику и куратору ряда смелых проектов Петру Поспелову. Однако, прежде чем симфония обрела слово, с ней пришлось изрядно повозиться. Понадобился даже еще один композитор - Владимир Николаев. Он заново написал партитуру, учитывая, что теперь в ней будет хор, и, несмотря на все почтение к классическому наследию, чуть-чуть подправил финал.

Затем надо было объяснить поэту Короленко, не новичку в мире классической музыки (недавно он перевел песни Шуберта на идиш), где петь, где не петь. Симфония, даже такая мелодичная, как Пятая Чайковского, - это все-таки не песня и не гимн, к которому хоть каждый день новый текст пиши. Здесь одним ямбом и хореем не обойдешься. Тут прихотливые ритмы, инструментальные подголоски и сложные музыкальные формы, под которые приходится подгонять формы поэтические.

То, что получилось, - уникальная, филигранная работа, на которую вряд ли способен обычный свободолюбивый поэт и которая как раз по вкусу кандидату филологических наук Павлу Лиону, больше известному под псевдонимом Псой Короленко. Чем теснее рамки, чем запутаннее игра, тем комфортнее он себя чувствует. Есть большой соблазн процитировать, как именно поется у него та или иная мелодия, какие слова придуманы для знаменитой Темы фатума, но это довольно бессмысленно, поскольку одна или две строчки сами по себе ничего не значат. Каждая отсылает нас то к Грибоедову или к Блоку, то к популярному русскому романсу или к песням советского детства, то к Апокалипсису или Кьеркегору, то к "петербургскому тексту русской литературы". Значит, здесь только целое - все-таки постмодернизм на дворе!

Это целое представляет собой хитроумный сплав ритмико-стилистических экзерсисов и философско-богословских обрывков, которые выдают довольно мрачную картину происходящего. Темы одиночества, судьбы, Страшного суда и "вечного пути без Бога" поднимаются с характерной для Короленко отвагой, которую в стенах интеллектуального московского клуба вряд ли бы простили кому еще. Связного сюжета нет, но то, что лирическому герою этой поэзии не по себе, - чувствуется отчетливо.

Встает закономерный вопрос: как же оратория "Жизнь" обойдется без своего героя, когда дело дойдет до настоящей премьеры, на которой монологическая короленковская скороговорка будет распределена между несколькими хоровыми партиями? Короленко - это ведь не только стихи, но и дикция, голос, сценическое поведение и, как ни крути, харизма. Остается надеяться, что, когда Короленко станет меньше, а Чайковского больше, ничего страшного не произойдет, напротив, все сбалансируется, и монолог превратится в диалог. А это ли не жизнь?

Современные русские композиторы: Владимир Николаев