Ведомости / Вторник 03 июня 2003

Большой театр наладил практику обменных гастролей не только с Мариинкой, но и с оперными компаниями так называемого ближнего круга. В этом сезоне в Москве выступила Варшавская опера, теперь пришел черед рижан. На фестивале в Риге Большой покажет "Любовь к трем апельсинам" Прокофьева и "Турандот" Пуччини. А прибалтийские коллеги привезли в Москву "Альцину" Генделя и "Аиду" Верди.

Латвийская национальная опера возродилась для новой жизни в 1996 г. , когда ее возглавил молодой энергичный директор - бывший театральный актер Андрейс Жагарс, проявляющий завидную ориентацию и в музыке, и в художественной политике, а параллельно - и в ресторанном бизнесе. Рижане освоили менеджмент и стараются следовать в русле европейского опыта - записались в несколько оперных ассоциаций, в меру возможностей приглашают контрактных артистов. Ставят общепринятые названия, но в новых трактовках. Не забывают про современную и про барочную оперу. Делают упор на театральную сценографию - благо располагают такими звездами, как Андрис Фрейбергс и его ученик Илмарс Блумбергс.

"Альцина" - спектакль Фрейбергса, "Аида" - Блумбергса. Режиссеры (соответственно Кристина Вусс и Мара Кимеле) играют вторичную роль, выстраивая мизансцены и щедро эксплуатируя миманс, который затейливо змеится вокруг главных персонажей, распевающих свои арии. Результат получается разный. "Аида", поставленная в 1998 г. и высоко оцененная критикой, ожиданий не оправдала. Возможно, спектакль "не пошел" или артисты растерялись в огромном зале Большого театра. Дирижер Гинтарас Ринкявичус вел оперу с блеклой неопределенностью. Ярких солистов не оказалось: музыкальная Инесса Галанте (Аида) не тянула партию и пряталась за вокальными уловками, зато крикун-кореец Уоррен Мок (Радамес) был воплощением антимузыкальности. Сценограф Блумбергс создал красивые картинки, использовав узнаваемые древнеегипетские мотивы. Однако нулевая режиссура, дурная хореография и безжизненное исполнение свели все на нет.

Другое дело - генделевская "Альцина", великолепная барочная фантазия по "Неистовому Роланду" Ариосто, которую Фрейбергс, Вусс и художник по костюмам Кристине Пастернак наполнили забавными персонажами, создав вымышленный мир - остров, где правит влюбленная волшебница, превращающая своих пленников в зверей.

Дирижер Андрис Вейсманис, не следуя всем канонам аутентичного исполнительства, все же приблизил манеру оркестрового исполнения к историческому стилю и посадил в оркестр несколько старинных инструментов. Небольшой состав играл Генделя с мастерством, драйвом и азартом. Почти все певцы четко и увлеченно спели сложные партии, насыщенные подвижными колоратурами. Стоит отметить сопрано Эвиту Залите и певца Александра Антоненко, певшего сначала звучным мужским сопрано, а потом - столь же звучным тенором. Но главное впечатление оставила исполнительница заглавной партии Сонора Вайце - артистка, обладающая взрывным темпераментом, дерзким обаянием и большим, красивым, гибким голосом необъятной тесситуры: если не придираться к самым крайним верхним нотам, то можно засчитать ей полноценный диапазон аж в три октавы. Свою роль она выстроила в таком же актерском диапазоне, являясь вначале победительной игривой хищницей, затем - покинутой страдающей любовницей, а в финале - низвергнутой владычицей, играющей (и голосом, и наружностью) все оттенки горя, от униженной мольбы до животной ярости.

Смотреть и слушать "Альцину", которую давали на Новой сцене Большого, пришла взыскательная публика. Искушенные знатоки не были разочарованы: они увидели высококлассную работу, сделанную в современном европейском вкусе, которому нравится сочетание современного театра и исторически обоснованного барочного исполнительства.