Русский Телеграф / Суббота 19 сентября 1998

Сто человек со мной поспорят, но прошедшие два концерта Ростроповича в Москве показались мне добрым поводом для некоторого подведения итогов музыкальной деятельности великого человека в России. Поэтому помещаю здесь хронику, содержащую исключительно события, связанные с музыкой: сюда не входит ни вахта с автоматом в августе 1991-го в Белом доме, ни многочисленные приезды по общественным и благотворительным делам.

Нынешний визит был исключительно музыкальным, и надо этому радоваться. Давно уже Ростропович, появляясь перед нами, не играл и не дирижировал -- а при всей благодарности ему за помощь России и российским детям мы помним и любим его именно за музыку. Антураж свидетельствовал о том, что в России все в порядке: аншлаг, билеты с рук по 40 долларов: не ах, но все же.

Конечно, ситуация у нас все еще не та, чтобы просто, то есть за деньги и за год-два вперед, пригласить для исполнения "Военного реквиема" Бриттена оркестр, хор, певцов и дирижеров (их должно быть два) мирового класса. Но раз не можем, требуется русско-японский мир образца 1998 года, то есть мост дружбы "От сердца к сердцу" или что-то в этом роде. Слоганы и чувства соединили в Москве давних друзей -- Ростроповича и Сейджи Озаву. Вот и все, и прекрасно: никаких иных общественных, политических и миссионерских мотивов.

С мэтрами приехал оркестр под названием New Japan Philarmonic, который Озава основал в 1972 году -- для японской истории срок ничтожный, да и молодые лица ему никак не соответствовали. Япония -- всегда фирма, но стоило ей немного поиграть, как нам, попавшим в зал, захотелось вспомнить добрым словом многократно руганные наши оркестры, которых к тому же и не надо было бы ниоткуда привозить. Ситуацию не изменило и то, что пять-шесть человек наших были спешно добавлены в состав: хорошо "новые японцы" сыграли разве что гимны России и Японии. И дело не в том, что в первом же оркестровом соло в Концерте Дворжака валторнист сделал подряд две ошибки: волноваться, особенно в переполненном Большом зале консерватории, может каждый. Но при всем стремлении к дисциплине, при том, что явных грехов было немного, при том даже, что медь играла хорошо и плотно, японский оркестр звучал как синтезатор Yamaha из тех, что снабжены координирующими ритмическими примочками -- а в роли таковой пришлось выступать великому Сейджи Озаве.

Знаменитому японцу не повезло: блистая в мире с самыми знаменитыми оркестрами, в Америке руководя ослепительным Бостонским, снабжая из Японии человечество "Одой к радости" Бетховена по олимпийским телекоммуникационным системам, в Москве Озава должен был разгребать авгиевы конюшни -- и сделал все, что мог сделать суперпрофессиональный музыкант, добившись при этом толку на пять процентов. Поэтому думаю, что факт исполнения "Военного реквиема" Бриттена нельзя считать состоявшимся: при всем тщании двух оркестров, при всей отдаче двух дирижеров (Ростроповича при большом составе, Озавы при камерном), при добротном пении хора Полянского и капеллы мальчиков Нинель Камбург, при некоторых стилистических достижениях, которых добились в сольных партиях чрезмерно оперный Бадри Майсурадзе и чрезмерно камерный Андрей Славный, красоту лучшего творения Бриттена проявить не удалось. Огорчаюсь за тех, кто слушал "Военный реквием" впервые в жизни; если это обстоятельство можно отнести к президенту Ельцину и отставному премьеру Рютаро Хасимото, то огорчаюсь за них тоже.

Помнится, Ростропович как-то говорил: бывали случаи, когда я не узнавал музыку, которую со мной играл оркестр. Боюсь, что это был тот самый случай -- а про себя скажу, что с трудом узнавал и виолончельную партию. Раньше, еще несколько лет назад, слушая Ростроповича, мы отмечали фальшивые ноты и неуверенные пассажи, но все-таки всегда за ними стояло то простое величие, вокруг которого, собственно, только и имело смысл быть всему остальному. Сейчас же, дождавшись Концерта Дворжака, пришлось признать: утерялась индивидуальная интонация; осталась лишь манера исполнения кантилены, когда Ростропович, чуть задержав один звук в мелодии, с акцентом переходит к следующему, одновременно мотнув головой в сторону или устремив подбородок в потолок. Так же тускло и несовершенно прозвучал и "Дон Кихот" Рихарда Штрауса. Пожалуй, только в конце возникла какая-то индивидуальная нотка; пусть в малой доли, но Ростропович остался самим собой, сумев привнести в самый неудачный проект что-то личное, можно сказать, автобиографическое: его "Дон Кихот", прощаясь с нами, любил и умирал, пуская слезы умиления. Вполне подходит для завершения долгой российской музыкальной эпопеи.

Февраль 1990. Первое возвращение после 16-летнего отсутствия. Два триумфальных концерта с Вашингтонским национальным оркестром в Москве и Ленинграде.

Май 1991. Москва, Большой зал консерватории. Концерт в честь 70-летия Сахарова 21 мая. Ростропович участвует в концерте вместе с Рихтером. С оркестром Спивакова он играет "Вариации на тему рококо" Чайковского

Сентябрь 1993. Открытие прощального сезона Ростроповича с Вашигтонским национальным оркестром в Москве. 25 сентября -- концерт памяти Шостаковича в день его рождения. В роли солиста -- Игнат Солженицын. В этой же программе -- мировая премьера Шестой симфонии Шнитке. Затем -- Красная площадь: Увертюра "1812 год" Чайковского с пушками и финал "Александра Невского" Прокофьева. С этих пор визиты Ростроповича в Россию принимают постоянный характер.

Октябрь 1993. Москва. Открытые мастер-классы в консерватории. Малый зал набит музыкантами, ловящими каждый звук, каждое слово

Ноябрь 1993. Москва. Концерт памяти Чайковского в Большом театре. Патетическая симфония с плетневским оркестром.

Май 1994. Петербург. Акция "Поможем соотечественникам". Благотворительные концерты в многоместном зале "Октябрьский" в помощь военным пенсионерам, живущим в независимых странах Прибалтики. Ростропович играет и дирижирует темиркановским оркестром.

Октябрь 1994 года. Москва. Ростропович принимает участие в юбилейном фестивале музыки Альфреда Шнитке. В заключительном концерте фестиваля он исполняет с плетневским оркестром Второй виолончельный концерт и, вместе с Кремером и Башметом, "Концерт на троих".

Январь 1995. Москва. Ростропович играет вместе с Квартетом имени Бородина в честь 50-летия коллектива.

Октябрь 1995. Москва. Благотворительная акция в пользу строительства Храма Христа Спасителя. Ростропович и оркестр "Молодая Россия" играют в Большом зале консерватории, а затем и в самом строящемся храме. Виолончельные концерты Гайдна (первая часть удается замечательно) и Шостаковича, "Франческа" и "1812 год" Чайковского.

Ноябрь 1995. Москва. Премьера "Хованщины" Мусоргского в оркестровке Шостаковича в Большом театре. Постановка Бориса Покровского. За дирижерским пультом -- Ростропович. В главных партиях -- солисты Мариинского театра. Самая убедительная музыкальная работа Ростроповича за все эти годы (впрочем, растерявшая свои качества с отъездом Ростроповича и петербургских певцов).

Август 1996. Четвертый фестиваль имени Сахарова в Нижнем Новгороде. Ростропович играет Первый концерт Шостаковича (до этого на сахаровском фестивале Ростропович появлялся, но не выступал).

Сентябрь 1996. Концертное исполнение оперы Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда". Ростропович дирижирует темиркановским оркестром и сборным составом певцов, с которыми работает Вишневская. В таком виде опера еще не звучала никогда: восстановлен первоначальный замысел молодого автора, главным образом текст и музыкальные фрагменты, позднее исключенные по причине чрезмерной сексуальной откровенности. Проект, за который болел весь музыкальный Петербург.

Ноябрь 1996. Повторение "Леди Макбет " (с меньшим успехом) в Москве. Как ни странно, сбор от сексуально-революционной редакции идет опять в пользу Храма Христа Спасителя.

Январь--февраль 1997. "Фестиваль музыки Дмитрия Шостаковича". Самый масштабный проект Ростроповича за названные годы. Большая часть программы следует плану, составленному самим Шостаковичем в 1962 году для несостоявшегося фестиваля. Участвуют темиркановский оркестр, Кремер, Башмет, Третьяков, Квартет Бородина и многие другие. Сам Ростропович играет и дирижирует.

27 марта 1997 года. Ростроповичу исполняется 70 лет. Юбилейные торжества проходят в Париже, Бостоне и других городах мира, но в Москве отменены: сам Ростропович отказался от траты государственных денег на свой юбилей.

Начало мая 1997. Баку. Юбилей Ростроповича отмечается в городе, где великий музыкант родился и прожил первые четыре года жизни. В программе чествования, среди пиршеств, танцев и объятий с президентом Алиевым, находится время для концерта: Ростропович играет Гайдна и Чайковского с микрофонным усилением во Дворце Республики.

Конец мая 1997. Москва спохватывается и устраивает трехдневное чествование, которое началось в Большом зале консерватории, продолжилось в Кремле и завершилось концертом в Храме Христа Спасителя. Ростроповичу вручается приз "Слава": $250 тыс. ОНЭКСИМ-банка лауреат оставляет в России; проценты с этой суммы направляются в фонд для именных стипендий студентам Московской консерватории. Ростропович не играет и не дирижирует.

Июль 1997. Петербург. Под предводительством Ростроповича проходит Второй международный конгресс виолончелистов, закончившийся выступлением огромного виолончельного оркестра

Июнь 1998. Нижний Новгород. Ростропович вновь выступает на Сахаровском фестивале.

Июнь 1998. Москва. Премия "Слава/Gloria" объявляется ежегодной. В этот раз она вручается Альфреду Шнитке. Ростропович прибывает на вручение, опять не играет и не дирижирует.

Сентябрь 1998. Москва. Ростропович играет и дирижирует.