Русский Телеграф / Среда 29 октября 1997

Цикл концертов классической музыки, посвященных все тому же 850-летию Москвы, завершился гастролью главного дирижера Нью-Йоркской филармонии Курта Мазура. 70-летний немецкий маэстро -- весомое имя дирижерского искусства. Он никогда не считался гением, но и достоинств его никто не отрицал: что говорить -- 26 лет подряд он руководил лучшим оркестром ГДР, лейпцигским "Гевандхаузом", где продолжал дело Фуртвенглера и Бруно Вальтера. С конца 50-х Мазур то и дело выступал в Москве и Ленинграде, поэтому как облупленных знает русскую музыку и русские оркестры, хранит восторги о Мравинском, о "настоящем ленинградском звуке" и о тех лучших временах, когда в светлановском оркестре "в струнной группе было 80% евреев", а на репетиции может сказать и пару фраз на русском языке.

В 1992 году Мазур стал американским дирижером, возглавив Нью-Йоркскую филармонию, где продолжил дело Бернстайна, а также пополнил почетный список немцев, несущих старую культуру на молодой континент. В Америке Мазур, высокорослый, мужественно витальный и прекрасно знающий демократические традиции, пришелся ко двору: благодарная страна устами журнала Musical America сделала его "Лучшим музыкантом 1993 года". Мазур заботится о широком слушателе, устраивая дневные концерты для жителей далеких спальных районов, заботится и о репертуаре: там и классика, и, едва ли не в каждом концерте, музыка XX века -- американская, европейская, российская, традиционная, модернистская, даже джазовая. Теперь скажите, читатель, что бы вам было интересно послушать в исполнении этого незаурядного человека, если уж он так добр к России, что ее не забывает? Может быть, то, что не так часто звучит у нас в исполнении подлинных хранителей традиции?

С этим же вопросом маэстро Мазур, как воспитанный человек, обратился к организаторам гастролей. Его попросили сыграть русскую программу.

Ничуть не желая обидеть маэстро, осмелюсь утверждать, что Мусоргского и Чайковского в России умеют играть и без него. А пожаловаться, что Пятая симфония последнего редко посещает наши программы, и вовсе трудно. Вероятно, причина одна -- за пару репетиций светлановский госоркестр, с которым выступал Мазур, мог освоить в лучшем случае одно новое произведение -- если подходить к делу серьезно.

Мазур подошел серьезно, и одно новое сочинение привез: "Картинки с выставки" Мусоргского прозвучали не в привычной оркестровке Равеля, делавшего свою партитуру на основе фортепианной редакции Римского-Корсакова, а в оркестровке дирижера Сергея Горчакова: ее Мазур получил от автора в один из приездов в Россию еще в 1959 году, оценил верность подлинному тексту Мусоргского и с тех пор исполняет везде, в том числе и в своем Нью-Йорке.

Где у Равеля рожок, у Горчакова труба, где у Равеля труба, у Горчакова саксофон, где у Равеля туба, у Горчакова две, где у Равеля дягилевская красочность, у Горчакова зимняя русская торжественность -- в любом случае хорошо, что нам это сыграли (в России, кажется, этой версией как-то дирижировал только Гергиев). Мазур подошел серьезно и к качеству исполнения -- гном прыгал, быдло тащилось, бедный Шмуль жаловался на жизнь, богатырские ворота сверкали медью. Не сюита, а череда бисов -- разве что резвиться в саду Тюильри или скакать невылупившимися птенцами у светлановских музыкантов не было ни куражу, ни мочи.

Пятую Чайковского, по идее, светлановский оркестр должен был сыграть с закрытыми глазами. И сыграл вполне исправно, послушно стараясь петь струнными, солировать волторной, гнусавить деревяшками. Однако почему поддерживающие аккорды меди звучали так прозаично, почему нигде не было красивых, отчетливых снятий, почему пиццикато игралось неодновременно, наконец, почему тутти, ладное и громкое, страдало жестким привкусом? И надо же что-то делать с гобоями, уважаемый и далекий Евгений Федорович...

Никто не скажет, что светлановский оркестр играл плохо -- всем бы так. Но, сев под начало крупного заокеанского дирижера, он не выбрал иной доли, чем тратить капитал былой славы, устало пыжась там, где мог бы царственно цвести. А Курт Мазур не придумал с Чайковским ничего, кроме как придать ему легкий привкус вагнеровских "Мейстерзингеров" -- или это тоже аллюзия восприятия, навеянная обликом бывшего восточногерманского повелителя?

Сегодня в Америке Мазур -- эмиссар всей Европы, с ее возвышенно романтическим и качественно социалистическим прошлым вкупе. Но и герой современных американских будней тоже. В этот раз он Европе ничего не вернул -- кроме пыльной репродукции, увезенной отсюда им же самим много лет назад. Остается радоваться тому, что в оркестре Нью-Йоркской филармонии есть немало музыкантов, умеющих играть настоящим старым "ленинградским звуком".