Известия / Понедельник 06 августа 2001

Подобно своему герою Улиссу, обретшему родину и семью после долгих лет скитаний, Монтеверди вернулся в мировую культуру после отсутствия продолжительностью в несколько сотен лет. Забытый всеми после смерти (в 1643 году), он выпал из истории музыки, и только в конце XIX века копию партитуры "Улисса" обнаружили в венской библиотеке. То, что осталось от венецианского мастера, было отредактировано, издано и стало толчком к возрождению старинной музыки, охватившему весь XX век. Россия, запоздало отдавшая дань глобальной мировой моде, может теперь не только услышать хоровые мадригалы Монтеверди в исполнении ансамблей старинной музыки, но даже увидеть одну из трех его сохранившихся опер -- "Коронацию Поппеи", поставленную Покровским в Камерном музыкальном театре. Однако стать у нас репертуарным Монтеверди вряд ли суждено. И дело не в качестве сочинений -- в истории мировой музыки Монтеверди стоит в ряду самых великих вместе с Бахом, Моцартом и Шубертом, -- а в неизменной любви оперной публики к XIX веку и нежелании театров хоть как-то этой любви не соответствовать. А между тем сколько красот и свежих интонаций мы открыли бы, если бы услышали Монтеверди в подлинном виде!

Получить эту радость сегодня можно в Мюнхене, где специально для премьеры эксперт по барокко и дирижер Джон Толль сделал редакцию, максимально приближенную к оригиналу. Получилась опера продолжительностью 3 с лишним часа, которую исполняет ансамбль великолепных барочных инструменталистов из оркестра Баварской оперы во главе с известным английским дирижером-аутентистом Айвором Болтоном. Вообще Монтеверди в Мюнхене -- свой композитор. За несколько лет Болтон воплотил здесь все его уцелевшие оперы, всякий раз беря в соавторы самых продвинутых постановщиков. В 1998-м была феерическая "Коронация Поппеи", признанная европейской критикой лучшим спектаклем года (анкета авторитетного немецкого журнала "Опернвельт") и отмеченная российской оперной премией "Casta Diva". В 1999-м появился чудесный "Орфей", поставленный Ахимом Фраером ("Известия" об этом писали). "Улиссом" Мюнхен завершает монтевердиевскую трилогию, повторяя подвиг Цюриха, где в 70-е годы дирижер Арнонкур и режиссер Поннель сделали свой легендарный цикл. Сегодня Баварская опера под руководством блестящего интенданта сэра Питера Джонаса -- законодатель вкусов в области старинной оперы.

Однако фундаментальное отношение к музыке далекого прошлого не повлекло академическую скуку на сцене. Опера, где нет привычного разнообразия (арий и речитативов, соло и хора), а есть только взволнованная декламация, которой объясняется большое число людей и богов, поставлена так изобретательно, что может конкурировать с компьютерными трюками Кончаловского. Театр барокко был когда-то полем чудес машинерии. В этом духе и работают режиссер Дэвид Олден, который в отличие от "Пиковой дамы" ("Известия" писали о ней в предыдущем материале о Мюнхенском фестивале) попадает здесь всякий раз в десятку. Не достигая совершенства своей "Поппеи", он делает спектакль, который успешно утверждает распространенный на Западе взгляд на оперу как на актуальное искусство.

Олден и сценограф Ян Макнейл делают ход, мгновенно связующий греческий миф в изложении XVII века с ощущениями нашего времени: место действия -- вокзал, часы -- ночь, стиль -- модерн, время -- миф. Мы попадаем в зал ожидания времен Трои, похожий на немецко-австрийский железнодорожный павильон начала прошлого века, и, думая о Троянской, вспоминаем обе мировые войны и путь человека, вечно бредущего в поисках счастья. В этом помещении с длинными печальными скамейками вдоль стен, где голубоватое освещение напоминает призрачный свет газовых фонарей, Пенелопа, которую домогаются женихи в полосатых костюмах щеголей 20-х, ждет своего Улисса. Встреча случится, когда судьбу троянского героя определят боги, уладив наконец свои внутренние разборки: сердитый Нептун -- маскарадный водолаз с аквалангом, распутник Зевс -- веселый парень со стайкой девочек из ночного стриптиз-клуба и активная Минерва, являющаяся герою в кожаном костюме авиатора из 30-х. Превращенный ею в нищего бомжа, Улисс движется домой на инвалидной коляске, встречая на пути то сына Телемака -- юного матроса в белой шапочке, то пастуха Эвмея -- большого друга природы в окружении хоровода кошек, то легкомысленных наяд -- тех же зевсовых гёрлз, что, словно кони на лугу, топчут статными ногами белый макет довоенной Трои.

Как всегда в Мюнхене, раскованное визуальное решение естественно легло на исполнение, где соблюдается стиль подлинника. Среди солистов, поющих в филигранной инструментальной манере, выделяется звезда барочного исполнения -- контртенор Доминик Висс (Человеческая бренность и один из женихов) и замечательная Франческа Провизионато (Минерва). Известный американский баритон Родни Гилфри (Улисс) -- превосходный актер, завороживший тонким пиано на кульминации -- в дивной красоты дуэте обретших друг друга супругов. Настоящим открытием стала молодая американская певица Вивика Жено (меццо-сопрано) -- высокая красавица с гибким станом и чудесным пластичным голосом, от звуков которого зал буквально замирал. Только ради такой Пенелопы стоило проделать путь из далекой Трои в наше время.

Мюнхен

На фото: Супружеское счастье: верная Пенелопа (Вивика Жено) дождалась своего Улисса (Родни Гилфри)