Известия / Четверг 12 октября 2000

Старинные инструменты -- как маленькие дети: чуть что, сразу расстраиваются и мстят своим владельцам за любое неловкое движение пронзительным криком. Изысканным искусством обращения с этими инструментами в Европе овладели хорошо, хотя единого взгляда на старину не существует -- каждая страна исповедует свои принципы аутентичного исполнения. Мало того, в этих принципах мгновенно вырисовывается национальный музыкальный менталитет.

Особенно щепетильны в своем национальном самосознании французы. Лиможский ансамбль с чудо-виолончелистом Кристофом Куэном во главе привез, естественно, французскую музыку. Опусы Куперена, Форкере и Леклера далеки от тяжеловесности и громогласности барокко -- они отдают дань эстетике рококо, искусства изящного, декоративного, хотя и бездумно-поверхностного. Вдумываться и искать глубокий смысл в причудливых названиях частей купереновского концерта "Портрет любви" (шарм-игривость-прелести-живость-благородная гордость...) -- дело пустое: толку от этой занимательной психологии -- как от гороскопов в дамских журналах. Но звучит очень красиво, даже слишком красиво, до приторности. Музыканты Кристофа Куэна, играющие рококо, -- подлинные ангелы, чистые и непогрешимые. Они полностью соответствуют исполняемой ими музыке: галантны, беззаботны, аккуратны, если и заденут ненароком не ту ноту, то скроют промах изящным жестом. Скрипки, флейты, гобои сливаются в ангельском хоре, посреди которого царит бархатный звук виолончели Куэна. Король Людовик XIV был бы рад такому bon soiree.

А вот итальянцы из Il Giardino Armonico совсем не ангелы -- скорее, черти. Их адский темперамент с пол-оборота завел благовоспитанную питерскую публику, и душная коробка Малого зала питерской филармонии через десять минут после начала концерта стала напоминать известную сковороду из преисподней. Именно неуемная энергия "Гармонического сада" (именно так переводится на русский Il Giardino Armonico) обеспечила им сумасшедший успех от Аляски до Африки, контракт с престижной фирмой Teldec и взаимную любовь с итальянской дивой Чечилией Бартоли, записавшей с ним арии из опер Вивальди. Богом забытые опусы Дарио Кастелло, Тарквинио Мерулы, Марко Учеллини, творивших на перепутье Ренессанса и барокко, действуют на публику как наркотик -- народ начинает сходить с ума, когда с каждым повторением одной и той же темы скрипачи "накручивают" все больше и больше пассажей, играющихся с какой-то сумасшедшей скоростью. Импровизация у итальянцев в крови, они прямо на сцене устраивают своеобразный турнир, кто кого превзойдет в количестве сыгранных нот на секунду времени. Точно так же они обращаются и с концертами Вивальди -- слушая Il Giardino Armonico, никогда не подумаешь, что такие акробатические опусы сотворил страдавший астмой венецианский монах, а игрались они кисейными барышнями из местной консерватории.