Известия / Четверг 27 апреля 2000

Режиссер Георгий Исаакян, известный по работе в опере, дебютировал в Екатеринбургском театре музыкальной комедии революционером жанра. Уральский "Барон" вышел не опереттой и не оперой, к которой явно тяготеет, а сюитой "Песни и танцы народов мира" в стиле ансамбля "Березка" времен славного прошлого. Народы мира -- это жители Австро-Венгерской монархии: интернациональные цыгане в глянцево-праздничном атласе -- родом из театра "Ромэн", почвенные венгры и австрийцы в венках и передничках -- из "Свадьбы в Малиновке" и "Трембиты". Музыка на всех общая -- венский вальс. Под него народы совершают спортивные движения типа "руки в стороны -- присядка -- хоровод" (балетмейстер Олег Игнатьев).

В подаче сюжета, в отличие от оригинала, -- торжество комизма и трюков. Каскад аттракционов с традиционной для русской разновидности жанра визиткой -- розовым мужским бельем. Правда, наш зритель на это уже не реагирует, но предложение стимулирует если не спрос, то привычку. Возможно, постановщики решили, что играть красивую суперромантическую историю (старая гадалка, зарытые сокровища, любовь под луной, цыганка -- дочь паши) в подлинном виде -- значит обманывать зрителя, идущего в театр музыкальной комедии исключительно ради смеха. Потому смех выбивается из зала любой ценой: шарж и нелепость -- родовое пятно персонажей -- не пощадили даже женщин (Мирабелла -- Нина Балагина).

Но Штраусу все нипочем -- "король вальсов" не теряет шарма в любой упаковке. Тем более что артисты живы и обаятельны. Когда не надо кричать, толкать друг друга и дергаться, они звучат хорошо -- начиная с главных (Зупан -- Алексей Шамбер, Чипра -- Нина Шамбер) и заканчивая Оттокаром (Александр Копылов). Временами мелодии льются по-оперному красиво и волнующе (Саффи -- Элеонора Моисеенко). Михаил Шкинев (Шандор Баринкай), недобрав в известнейшей выходной арии (цитируется в названии статьи), внушительно пропел остальное. Возможно, выход смазал костюм клоуна: сообщая о тяжелой жизни до появления в родном поместье (герой трудился циркачом), он все же мало сочетается с образом венской оперетты. Даже в том случае, когда ее перелицовывают до неузнаваемости.

Русский театр, пользуясь запоздало пришедшей свободой, самовыражается любым способом и не желает повернуться к оригиналу. И хотя неясно, почему Штрауса нельзя ставить как Штрауса, никто помешать здесь не может, да и не хочет: танцевальный дивертисмент плюс клоунада -- почему бы и нет? Для зрителя главное, что картинка веселая и движется. Возражения наследников против нарушения авторского права врасплох Россию не застукают -- "Барон" идет с русским либретто В. Шершеневича, партитуру никто у нас не держал в руках, хотя она издана в Лейпциге, а ее автограф и либретто хранятся в Вене аж в двух библиотеках. Так что наш "Барон" может считаться другой пьесой с использованием тем Штрауса.

Однако эта пьеса не дотянула и до танц-шоу. У оркестра хороший звук, но в темпах Владимира Вишневского нет ни венского огня, ни жизни вообще -- не только танцевать, но и дышать скучно. Разводка Исаакяна лишена объема и элементарной изобретательности, необходимой здесь как воздух: отсутствие характеров и отношений могла скрасить интересная композиция. Танцы, добросовестно исполняемые артистами, однообразны, лишены энергии и очень часто работают поперек музыки. Да и где им развернуться зажигательной чередой? Сцена сужена и перекрыта (как в старину, три террасы на заднем плане изображают предгорья Альп), сверху то и дело спускаются шатры, а под ногами бегают свинки Зупана. Художник Станислав Фесько, сразивший Москву на "Золотой маске" видом "Мазепы" Екатеринбургской оперы, превзошел самого себя, сделав на редкость нескладный спектакль (для такого результата нужно немало трудиться). Исправить эту многословную аляповатость можно только одним -- полностью очистить сцену и снять с солистов костюмы. Они да еще хор (хормейстер Анна Емельянова), выполняя норму за всех, хороши так. Отчего бы в следующий раз не прокатить "Барона", согласно новой моде, в концертном исполнении? Успех будет грандиозный.

Екатеринбург

ПОДПИСЬ: Чипра (Нина Шамбер), будущий "цыганский барон" (Сергей Вяткин), Карнеро (Владимир Смолин)