Известия / Четверг 27 мая 1999

В один из первых дней фестиваля "Альтернатива" на сцене "Дома" (об открытии этой новой площадки "Известия" писали вчера) играл маленький ансамбль, состоящий из четырех композиторов, музыковеда, виолончелиста и артистки пантомимы. Строго говоря, лишь один из них -- автор музыки и кларнетист из Нью-Йорка Дэниел Гуд -- занимался своим прямым делом; шестеро остальных, москвичи, прилагали свою музыкальность к свистулькам, цимбалам, бонгам, железным листам и странно смотревшемуся в этой компании роялю. Аудитория послушно стихла, закрыли даже входную дверь, а бармен в противоположном конце превратился во внимательного слушателя. Чудеса случаются нечасто, и в этот вечер никакого чуда не произошло -- разве что состоялся момент редкого взаимопонимания между зарекомендовавшей себя Америкой 70-х и неоформленной Россией 1999 года. Все люди, игравшие, певшие, танцевавшие и досочинявшие музыку Дэниела Гуда, -- Михеева, Юсупова, Савенко, Лукьянчикова, Чеглаков, Загний -- были известны интересующейся публике, но вдруг открылись с неожиданных сторон. Благодаря им гость фестиваля смог в целости доставить в Москву дух богемного нью-йоркского искусства -- целомудренный, свежий, спокойный и лиричный. Для того в том числе и нужен, наверное, фестиваль "Альтернатива".

В прошлом, относительно благополучном году "Альтернативу" провести не удалось. В этом году, напротив, он вернулся к жизни -- вернулся, честно растеряв прошлые завоевания и как будто не жалея о них. За десять или одиннадцать лет существования "Альтернативе" вроде бы удалось сплотить усилия профессионалов-одиночек, экспериментальный самодел и серьезный, оплачиваемый композиторский мейнстрим в европейском понимании. Были времена, когда фестивальные концерты проходили в зале Чайковского. Теперь, уйдя даже из Дома композиторов в просто "Дом" на Новокузнецкой, "Альтернатива" распрощалась с привычными для современной академической музыки стенами и сопутствующей стенам публикой, перебравшись в тусовку, которой только предстоит обрести творческую конфигурацию на новом месте. Организатор "Альтернативы" Дмитрий Ухов прямо говорит об объединении всего бесплатного и безденежного, что есть во всех музыкальных направлениях -- от узкоцеховой электроакустической музыки до фольклора. Конечно, жаль, что Алексей Любимов, основавший фестиваль в 1988 году, не принимает в нем участия, а в самый кульминационный день его закрытия дает параллельный концерт в консерватории. Но по большей части у "Альтернативы" осталось то, что принадлежит ей по естеству, а не по плану или по заказу. А среди этого -- и композиторские премьеры (Мартынов, Николаев, Юсупова, Загний, Стоянова, не говоря уже о неизвестном опусе Эдгара Вареза), и датчики, и терменвокс, и видео, и Пекарский, и "4'33", и ремиксы архивных изысканий.

К числу последних, к примеру, относились "Серебряные яблоки луны", с которых начался фестиваль. Оказалось, что американец Мортон Субботник в 1967 году впервые написал электронную музыку для пластинки, спустя годы она попала в цифровую студию в Карлсруэ, откуда Ухов извлек ее, чтобы превратить в "Золотые яблоки солнца". Старорежимная, очаровывающая своей подлинностью электронная рага Субботника была превращена в часть новой композиции: за час до выхода на сцену кларнетист Раев и гитарист Иваненко получили ладовые схемы, извлеченные из оригинала, а поэт Рубинштейн -- указание читать один из своих текстов, компенсируя отсутствующий оригинал Йетса.

Если акция с Субботником стремилась к уплотнению звуков и хору культур, то музыка 63-летнего Дэниэла Гуда оказала если не очищающее, то поистине прочищающее воздействие. Знатоки помнят приезд Джона Кейджа, профаны видели спектакль Роберта Уилсона, бездельники не могут забыть Тома Джонсона или Фредерика Ржевского, исполнявшего Элвина Люсьера. Дэниел Гуд продолжил эту же линию, дополнив ее целой вереницей незнакомых сопутствующих тонкостей: мы почувствовали прелесть непрерывного дыхания в игре на кларнете (дуть ртом, одновременно вдыхать носом), свежесть микроладов, звучание простой математики, самодостаточность без глобализма, отсутствие европейской агрессии и американское уважение к чужому поведению. Исполняя композицию "Я -- ты", навеянную диалогическим духом Мартина Бубера, московские сподвижники Дэниела Гуда, сев кругом, пели слово "you". Каждый докладывал в стихийно рождающиеся аккорды свой опыт: кто -- авангардного пения, кто -- производства компьютерных синусов, кто -- игры в нижних слоях оркестра Большого театра. Это была мировая премьера: автор просил музыкантов достигнуть внутреннего слияния "ты" и "я", и, буде это получится, перейти с "you" на "I". Мировая премьера удалась: слияние было достигнуто.

ПОДПИСЬ:

Композитор Дэниел Гуд знает, как извлечь музыкальную идею даже из сложенной бумажки