КоммерсантЪ / Вторник 27 февраля 1996

Хор Lege Artis, в состав которого входят студенты и недавние выпускники консерватории, -- лауреат четырех международных конкурсов, обладатель серебряной медали Клаудио Монтеверди и премии "Оскар" Дармштадского хорового конкурса. И хотя только в будущем году хор отметит свое 10-летие, он уже довольно давно достиг такого положения в петербургском хоровом исполнительстве, которое позволяет считать его концерты эталонными -- как по уровню профессионализма, так и по вкусу и логике, проявляющимся в составлении программ. Хор является постоянным участником крупных музыкальных проектов и не раз упоминался в публикациях Ъ.

Мотет (от французского mot -- слово), в средние века и эпоху Ренессанса считавшийся наряду с мессой одной из главных сфер композиторской деятельности, весьма причудливо соединял в разных голосах не только разные мелодии, но тексты и языки. Как форма "ученой", сложной музыки мотет отличался от бытовавшего в народе гокета, как произведение на духовные тексты -- от позднейшего светского мадригала. Правда, уже в XIII веке светские мелодии попадали в мотеты, а позже композиторам случалось использовать и светские тексты.

Программа Lege Artis как бы подхватывает мотет на рубеже Ренессанса и Барокко, когда он толковался то как стиль, то как техника, образуя гибриды с концертом и арией. От этой эпохи представительствовали сочинения Клаудио Монтеверди и Иоганна Германна Шайна. Далее, продвигаясь по столетиям, программа демонстрировала, что Бах, Брамс и Пуленк вкладывали в это понятие довольно разный смысл, объединяло же их желание обратиться к некоему условному старинному стилю, к духовному, пусть и незакрепленному в литургии, тексту. В этом смысле песнь, воспеваемая Господу, была как раз тем подчеркнуто старым искусством, законы и дух которого музыка относительно новая (барочная, романтическая, музыка XX века) всегда пыталась постичь. В программе Lege Artis были церковные и концертные сочинения, латынь и немецкий. Не только с восхвалениями обращались они к единственному адресату, но с признаниями и жалобами, в отчаянии и уповании. В такой атмосфере и композиции концерта гравюры Дюрера и стихи Борхеса и Бродского в буклете казались вполне уместными.

Партию basso continuo в двух мотетах Монтеверди исполнил известный петербургский органист Юрий Семенов. Тщательная репетиционная работа чувствовалась в идеальном ансамбле, весьма трудном в данном случае, так как дирижер и органист слышат акустически искаженное целое, не адекватное воспринимаемому в зале. Найденный хором тембр был "духовым", подобным одному из регистров органа, как органным было и отсутствие подчеркнутой атаки и стремления "раздувать звук". Те, кого смутило динамическое решение первого отделения -- преимущественно ровное тихое звучание, -- были вознаграждены во втором Брамсом и Пендерецким, чьи опусы потребовали и обнаружили яркий, мощный и столь далекий от смирения звук. Для тех же, кого это решение не смутило, пребывание в тиши первой части программы отнюдь не было монотонным и для оценки впечатлений провоцировало выбирать слова из того ряда, где находятся "совершенство" и "гармония". Как и приличествует музыке, занятой самым насущным делом -- псалмопением.