КоммерсантЪ / Пятница 31 марта 1995

У Владимира Чекасина (ныне -- литовского гражданина) есть в Москве верная аудитория. Сложилась она еще во времена славы трио Ганелин-Тарасов-Чекасин, которую Чекасин в чем-то даже превзошел -- и не столько благодаря развитию своей виртуозной полистилистики (его вполне можно назвать джазовым Шнитке), сколько умению брать в союзники все искусства от кинематографа (вспомните "Такси-блюз") до пантомимы и мелодекламации. Чекасинские дивертисменты, в сущности -- более камерный (и более музыкальный) вид знаменитой синтетической "Поп-механики" его бывшего соратника Сергея Курехина. Абонементная регулярность, с которой появляется в стенах ЦДХ привычный "инструментальный театр" Чекасина, плюс всегда чуть новое к нему дополнение -- все это в итоге складывается в почти беспроигрышный хеппенинг, что хорошо знает менеджер концертов -- или, как он себя именует в афишах, "мастер церемоний и продюсер" -- Николай Дмитриев.

Вместе с тем полный зал на концерте нового джаза -- не правило, а исключение. Нынешняя ситуация в этом виде музыки -- и особенно у нас, -- безрадостна. Новые таланты в искусство спонтанной коллективной композиции не идут, до престижности филармонического истеблишмента джазовый авангард, увлечение в основном шестидесятников-меломанов, не дотягивает, а до уровня массовой культуры -- как джаз-рок -- не опускается; все попытки открыть у нас новоджазовые клубы по западному образцу пока неизменно оканчивались финансовыми неудачами. Вот и вынуждены наши менеджеры-энтузиасты брать, что дают, и предварять порой вполне серьезное искусство с "церемониями", например, конферансом а ля варьете.

Трио Neighbours ("Соседи") -- это, пожалуй, лучшее, что за последнее время предложила нам заграница на некоммерческой основе. Европейский рынок нового джаза тесен и мал, поэтому любой капитал, например, нажитый гастролями в России (в том числе -- не всегда хвалебными, зато объемными рецензиями на непонятном языке), на нем что-то означает. Двое из "Соседей", пианист Дитер Главишниг и контрабасист Эвальд Оберляйтнер, -- отцы-основатели джазового колледжа в Граце, Австрия. Третий -- один из первых выпускников этого колледжа, барабанщик Джон Прайнингер. Вот уже двадцать с лишним лет они привычно начинают с агрессивного звукового натиска, который к концу принимает некие знакомые очертания -- на этот раз это были новоджазовая классика (Love Supreme Колтрейна), танец в народном духе и в финале -- гимнический хорал.

Австрийское трио играет без всякой электроники, рок-ритмов, его концерты лишены политической окраски или намеков на модный репертуар, а уж тем более -- театрализации. То есть всего того, на что ходит постоянная публика Владимира Чекасина. Во втором отделении под его руководством была сыграна характерная для него драма соц-абсурда, получившаяся, благодаря добротному академизму австрийцев, музыкальнее, чем могла бы оказаться. В сущности, проекты Чекасина строятся по той же схеме, только апофеозом становится, как правило, душещипательная мелодия -- из тех, что охотно подхватывает улица. По совпадению, в подземном переходе у метро "Октябрьская" возвращающихся с концерта слушателей поджидал уличный саксофонист. Играл он без заезжих профессоров, конечно, но примерно то же, что и Чекасин.