КоммерсантЪ / Пятница 09 февраля 1996

Джерри Маллиган не знал ни наркотических перепадов настроений, ни кругов под глазами от алкоголя, курева и бессонных ночей -- в нью-йоркском ли джаз-клубе, в экзситенциалистском ли кафе на Монмартре, или же "у проигрывателя" (Nights at the Turntable -- название его композиции, излишне, почти до гротеска, оживленной). Он всегда выглядел молодо -- поскольку и начал свою карьеру совсем юным. В 1946 году его аранжировки играли популярные танцевальные оркестры Джина Крупы, Эллиота Лоренса, Клода Торнхилла. В 1949-м он вместе с Гилом Эвансом разрабатывал программу "Кэпитол-нонета" Майлза Дэйвиса, определившего развитие джаза на три десятилетия вперед. Для 22-летнего самоучки это было более чем просто удачным стартом.

В течение полувека Маллиган считался лучшим импровизатором джаза на баритон-саксофоне. Собственно, он и сделал этот трудный инструмент солирующим, и не только в джазе: в 80-е годы он написал цикл пьес "Саксофонные сны" для смимфонического оркестра и себя в качестве солиста -- особого рода воображаемую историю баритон-саксофона в классической музыке. Этим циклом дирижировали Деннис Рассел Дэйвис и Зубин Мета. Но еще в 50-е Маллигану пришлось стать не просто саксофонистом-виртуозом, но одним из законодателей моды. Его адресами тогда были Калифорния и культура west coast, включавшая с одной стороны Голливуд, с другой -- тогдашнюю альтернативу, битников и хипстеров. Маллиган избавлял Калифорнию от крайностей, делая приемлемой и понятной всему миру: его атрибуты -- популярная стрижка crew-cut (как наш "ежик", но еще более короткая и плоская), на сцене тот же повседневный стиль одежды, что и за сценой, в музыке и в жизни сдержанная манера выражения или то, что в противовес "горячему" негритянскому джазу и "крысиным бегам" жизненной суеты именуется положительным эпитетом cool -- прохладно, спокойно, безразлично...

В жизни Маллиган перескочил средний возраст. Рыжий и веснушчатый, он до зрелых лет выглядел первокурсником, а в 70-е, когда в моду вошли длинные волосы, оброс седой бородой, как пионер дальнего Запада. Так и в музыке: из "европейских звучностей" 50-х -- академической легкости "саунда", полифонической живости фактуры (его квартет был первым в современном джазе ансамблем без аккордового инструмента, будь то фортепиано или гитара) -- и воздушного ритма босса-новы 60-х он сразу же перескочил в пост-джаз-рок 80-х. Ни агрессивных электрогитар, ни церковного органа, ни дискотечных ритм-машин в его музыке никогда не было. Зато как минимум на десять лет он опередил постмодернистскую моду: в 70-е он первым обратил внимание на аргентинца Астора Пиаццолу и записал с ним пластинку дуэтов в стиле нового танго. Лучше всего о Маллигане сказал Дэйв Брубек: "Создается ощущение, что в каждой его вещи вы сталкиваетесь с прошлым, настоящим и будущим музыки. И при этом все сделано с таким вкусом, что никто и не замечает перехода из одного времени в другое".

В 60-е Джерри Маллиган был женат на модной актрисе Сэнди Деннис; она сыграла в фильме "Вверх по лестнице, ведущей вниз" и получила приз на Московском кинофестивале 67-го года. Супруг сопровождал актрису в Москву. Но не предполагал, что ему придется встретиться с советскими джазменами, и даже не подумал взять захватить с собой инструмент (это, напомню, был громоздкий баритон-саксофон, на котором мало кто вообще мог сыграть тогда соло). Встреча, однако, состоялась -- в центре тогдашней элиты, кафе "Молодежном". Маллигану одолжили альт-саксофон, чтобы он смог поимпровизировать на джем-сешн.