КоммерсантЪ / Четверг 05 декабря 1996

Художественная выставка как комментарий к музыкальным вечерам -- традиция Пушкинского музея. Здесь бывают и удачи, и просчеты. Что неудивительно, поскольку подчас трудно найти адекватный музыке изобразительный материал. Как говорил древний автор, музы, конечно, водят хоровод, но предпочитают трудиться порознь. Разумеется, лучший выход в этой ситуации -- найти музыканту соответствующего vis-a-vis из мира искусств. Не лишенной смысла была изначальная идея устроителей -- представить своеобразный тандем Шостакович--Пикассо. Авангард и реализм (если так можно говорить по отношению к музыке), лирика и гротеск, диалог с классикой и экспрессия, периоды политической ангажированности и внезапные переходы от одной стилистики к другой, что иные критики называют эклектикой, -- все это очевидно в творчестве и того и другого мастера. Конечно, проект оказался чрезмерно дорогим, и от него пришлось отказаться.

Устроители выставки решили следовать культурологическо-биографическому принципу, сопрягая историю советского искусства (от авангардной живописи Пуни, Малевича, Родченко, Степановой и Филонова до отъявленного соцреализма Дейнеки и Серебряного и "левомосховских" Салахова и Жилинского) с приватным миром композитора (дарственные произведения Сарьяна, Вильямса, С. Лебедевой и Кукрыниксов). Иначе говоря, представлены контекст и текст: культура Страны Советов на протяжении 20-70-х годов и культура советского интеллигента, родившегося до октября 1917 года. Нередко они созвучны. Не нам судить отчего.

Основной принцип выставки -- позитивизм, то есть фактология: работа с Мейерхольдом, Маяковским, Родченко и Степановой, Ходасевичем, Дмитриевым, Т. Бруни, Козинцевым и Траубергом. Результат -- эскизы к театральным постановкам и кинофильмам "Клоп", "Нос", "Болт", "Золотой век", "Леди Макбет Мценского уезда" и "Новый Вавилон". Как-то курьезно и неловко выглядят афиши к пропагандистским фильмам "Юность Максима" и "Мичурин". Однако что было, то было: Шостакович писал музыку и для этих постановок. Слава Богу, нет изоматериала к кантате 1951 года "Над родиной нашей солнце сияет" и к оперетте "Москва--Черемушки" (1957-1958). В отношении же позднего, серьезного Шостаковича художники по-прежнему в долгу перед творчеством композитора. Пластические искусства здесь беспомощны, что и демонстрируют графические серии советских и зарубежных малоизвестных (и заслуженно) художников: салонно-орнаментальная абстракция -- неглубокое впечатление от музыки. Это же относится и к якобы символическим композициям "в честь Шостаковича" -- без вымученных скульптур г-на Баранова экспозиция выглядела бы гораздо интереснее. И это бы не мешало рассматривать отличные живописные и графические портреты артистов (Рихтера, Мравинского, Дорлиак) из окружения композитора, тем более что выполнены они действительно выдающимися мастерами.

Так или иначе, выставка уже открыта, и у посетителей "Декабрьских вечеров" будет счастливая возможность заполнить антракты познавательными экскурсами по Белому залу и колоннадам Пушкинского музея. Со своей стороны, рекомендуем обратить больше внимания на исторические документы (фото, письма, партитуры и газетные вырезки с рецензиями), а не на картины. "Суть настоящего знания -- в примечаниях и комментариях", -- говорил один из историков культуры.