КоммерсантЪ / Суббота 23 марта 1996

Вдаваться в частности тут излишне. В "Травиате" мы толком не услыхали ни одной арии, ни одного ансамбля. Кто виноват -- певцы, совсем не безголосые, но не владеющие ни техникой, ни чистотой интонации, ни оттенками, ни хотя бы пунктуальностью, которая обязывала бы их следить за такой мелочью, как дирижерская палочка (в той же степени это можно отнести и к хору)? А может быть, дирижер, имеющий в распоряжении некондиционный вокальный материал и хилый оркестр, не обнаруживающий малейших признаков жизни? Или, как всегда, бедность?

Конечно, во всем мире существуют и должны существовать провинциальные театры и в них должен идти Верди. Если есть чувство жанра и понимание традиции, если пение -- в крови, тогда и вокальное несовершенство не погубит большое народное искусство, каким является итальянская опера. Но, согласимся, на нашей земле у нее шансов немного.

Другое дело "Борис Годунов" -- русскую оперу, казалось бы, отечественные певцы должны чувствовать и петь хорошо. Но и к ней герои фестиваля не обнаружили никакого отношения. Пимен и фактурой, и голосом походил на непросыхающего дьякона из захолустья. Борис, опять же не безголосый, был на удивление постным и формальным. Шуйский в качестве персонального номинанта на премию был не более объясним, чем Альфред и Виолетта: единственное, что его отличало, -- страсть к ухарски приблизительной мелодраме. Про то, что в партитуре (опера шла в первой авторской редакции) присутствует не только звонница, но и целый оркестр, можно было только догадываться.

Таким образом, ни Верди, ни Мусоргского попросту не было. Слава Богу, они на "Золотую маску" не номинировались. Но как отпраздновали свою победу над композиторами режиссеры -- соответственно Александр Титель и Юрий Александров?

На музыкальный театр есть разные точки зрения. Одна из них -- оперный режиссер несет ответственность за целое, и никакая сценическая идея не может существовать отдельно от музыкальных интенций и реальных музыкальных результатов: певец и актер неразделимы, музыка и сцена тоже. По другой версии, возможное музыкальное несовершенство есть плод неблагоприятных обстоятельств, мы не "Метрополитен Опера", скупающая по всему свету лучшие голоса, и надо, заткнув уши, наслаждаться искусством театра. Я определенно солидарен с первым мнением, но скрепя сердце готов вооружиться и вторым.

К сожалению, поздравить постановщиков все равно не с чем. "Травиата" Тителя скучна и трафаретна, как недавняя "Богема" в Большом. Сценография Юрия Устинова с просвечивающими далями, тюлевыми занавесами и похоронными гирляндами цветов обладает скорее банальной съедобностью, чем продуманностью вкуса. Мизансценирование никак из музыкальной структуры не вытекает. При звездном составе это все было терпимо, но о певцах см. выше.

Если воронежская "Травиата" -- ноль, то петербургский "Борис" -- величина отрицательная. Это лучше по определению -- возмущение ценится выше скуки. На сцене стоит карликовый Кремль с советскими звездами, все остальное действие теснится в дощатом загоне -- то ли это баня, то ли фургон для перевозки скота. Скотства много, скуки все же больше. Сделав из трагедии унылый фарс с дешевым комикованием (чего стоит хотя бы Самозванец с повадками Савелия Крамарова), режиссер Александров не опрокинул, не переосмыслил и даже не оскорбил Мусоргского -- он остался на том же расстоянии от него, что и передача "Поле чудес" (на нее были очень похожи заключительные поклоны, особенно в контексте грядущих призов). Можно трактовать действия режиссера в духе балаганной, смеховой, кабацкой или площадной традиции. Однако между настоящим, по-своему глубоком и законченным, низовым искусством и низкопробным солдафонством разница та же, что и между терминами, к примеру, "бражка" и "бухло". "Борис Годунов" -- нечто вроде последнего, только на современной оперной сцене.

Как ни прискорбно, но постановщики обоих спектаклей -- признанный цвет нашей оперной режиссуры. Прискорбно еще и потому, что "Травиата", например, способна плохо повлиять на восприятие "Богемы", поставленной в Театре Станиславского тем же Александром Тителем. Спектакли похожие, но в "Травиате" нет органики, увлеченности, свежести -- того главного, что есть в "Богеме" и что заставляет если не прощать, то терпеть любые недочеты. Неужели и "Травиата" в пору рождения была таким спектаклем? И неужели, согласно предпочтениям коллег по театральному цеху, золотая маска может быть использована в качестве посмертной? Скажем проще -- просто удивительно, что в связи с такими спектаклями может заходить разговор о каких бы то ни было премиях.

Вместе с тем, закончу пожеланием читателю хорошего субботнего настроения. Возможно, пермский "Дон Паскуале", которого дадут на московских подмостках сегодня, не откажется ему поспособствовать.