КоммерсантЪ / Пятница 02 декабря 1994

Джаз до сих пор не обрел у нас статуса, требующего поддержки государственных и частных структур; в то же время он не успел приобрести и столь популярных форм, чтобы стать хотя бы самоокупаемым. Поэтому гастроли ансамбля, в котором два, по крайней мере, имени известны всем любителям джаза -- достаточно заметное событие. Эти имена -- саксофониста Игоря Бутмана и контрабасиста Эдди Гомеса (ему в свое время удалось адекватно заменить трагически погибшего Скотта Ла Фаро в легендарном трио Билла Эванса) -- как выяснилось, способны обеспечить полный партер Театра эстрады два вечера подряд.

Игорь Бутман -- первый и, наверное, последний наш музыкант мирового класса, пришедший в джаз из рока. Сначала он был лучше известен поклонникам ленинградского рок-андерграунда, группировавшегося вокруг "Аквариума". Ударным моментом первых курехинских "Поп-механик" (случившихся в Москве, кстати, ровно 10 лет назад), были саксофонные (!) дуэты темноволосого Курехина и блондина в роковых черных очках, роль которого играл юный (это было видно и сквозь грим) Бутман. Но затем он поступает на джазовое отделение Ленинградского музучилища и, естественно, привлекает внимание ветерана петербургского джаза Давида Голощекина. Позже был джаз-рок в ансамбле "Аллегро" и крепкая традиция в биг-бэнде Олега Лундстрема.

В эмиграцию Игорь Бутман начал собираться еще до перестройки, и первую поддержку в Америке ему оказали те джазовые знаменитости -- Грувер Уошингтон, Гэри Бертон, Пэт Метени, -- которые успели побывать у нас и поразиться тому, как во враждебных джазу условиях смог вырасти настоящий и универсальный талант. Половины курса знаменитого джазового колледжа в Беркли (Бостон, Массачусетс) бывшему вундеркинду хватило, чтобы стартовать и выжить в условиях американской конкуренции. Неплохо продается его авторский компакт-диск, а за два последних года он уже третий раз приезжает на свою историческую родину в "звездной" компании.

В нынешний визит ансамбль Игоря Бутана украсил вибрафонист Джо Локк -- статный красавец с внешностью телевизионного Горца и ярким, хотя и несколько однообразным набором выразительных средств. Впрочем, судя по вступлению к гершвиновской "Колыбельной", их у него в достатке (чего стоит, например, эффектное вибрато после удара, когда Локк наклоняется и буквально захватывает пластину открытым ртом -- как резонатором).

Вместе с Игорем приехал из Америки его младший брат Олег, профессиональный ударник -- но Бутман-старший предпочел ему очаровательную Синди Блэкмен. Она умеет действительно абсолютно все -- от традиционного джаза до рока; кроме того, присутствие леди всегда способствует успеху. Черная красотка за ударной установкой -- такого у нас еще не видели. В отличие от героини пьесы Володина "Барабанщица", постановка которой шла в США, это амплуа американские феминистки еще до конца не освоили: ударниц в джазе сейчас всего (или уже?) две (вторая -- вундеркинд, Терри Линн Каррингтон).

Современный джаз не может существовать без основательной композиторской проработки. И пьесы самого Игоря Бутмана (в частности, "Странная и прекрасная Сибирь" с его первого компакт-диска) заслуживали бы более основательных концертных аранжировок. Но его нынешняя команда, как и обе предыдущие -- профессионалы, способные слепить программу, удовлетворившую бы самую требовательную аудиторию, с одной репетиции. Однако джазовая классика в таком неоформленном виде лучше слушается не в концертной, а в клубной атмосфере. Да и драматургия концертов могла быть выстроена более продуманно. Это типично американский клубный вариант -- сильная и в то же время слабая сторона настоящих гастролей. В заключение второго концерта Бутман пригласил на сцену местных коллег -- и в самом деле, все буквально преобразилось: труба Германа Лукьянова, рояль потомственного джазмена Якова Окуня и даже барабаны Синди Блэкмен зазвучали так, что можно было подумать, местом действия является не торжественно государственный Театр эстрады, а пятизвездочный джаз-клуб международного класса -- такие есть теперь, кстати, не только в Нью-Йорке на Манхэттене.