КоммерсантЪ / Четверг 22 сентября 1994

Первые Променад-концерты провел в 1895 году в лондонском Queen`s Hall молодой капельмейстер Генри Вуд. Основным секретом их притягательности была доступность: билеты стоили дешевле, потому что продавались не сидячие места. Хотя буквального "гулянья" уже тогда не предполагалось, людям нравилось слушать музыку в неформальной обстановке -- подобно тому, как в наше время кому-то нравится сидеть не в креслах, а на полу. Сначала программы делились на серьезную и развлекательную часть; с годами Proms стали играть роль солидного просветительского мероприятия, а термин promenade становился все более условным. Именно там состоялись премьеры многих сочинений Шенберга, Малера, Сибелиуса, Бузони, молодых композиторов Британии, а также Чайковского, Мясковского, Прокофьева, Хачатуряна и многих других.

Почти невероятно, но сэр Генри Вуд простоял за дирижерским пультом Променад-концертов полвека. Концерты были прерваны только бомбежками Второй мировой войны, по окончании которой постоянным местом проведения Proms стал великолепный Albert Hall, с акустикой, позволяющей исполнять любые произведения -- от камерной музыки до Восьмой симфонии Малера, известной как "симфония тысячи участников".

С 1930 года непременным участником цикла стал симфонический оркестр BBC и другие коллективы корпорации. Сэра Генри на посту руководителя сменяли не менее знаменитые англичане: Эдриен Боулт, Малколм Сарджент, Уильям Глок.

В нынешней серии, включавшей 68 концертов, приняли участие всемирно известные солисты и музыкальные коллективы. Завершение цикла было ознаменовано участием самых крупных светил мирового дирижерского искусства. К таким относятся, без сомнения, Кристоф фон Донаньи и Клаудио Аббадо, оба включившие в свои программы произведения Густава Малера. Интерес к негласному соревнованию двух корифеев был подогрет не слишком корректным интервью, которое дал Кристоф фон Донаньи газете The Times в день выступления Клаудио Аббадо с Берлинским филармоническим оркестром. По мнению Донаньи, Аббадо -- "хороший" дирижер, но оркестрантам с ним приходится несладко. Аббадо стремится дирижировать наизусть, хотя его память не столь безупречна, как, например, у Лорина Маазеля. Зная это, музыканты вынуждены страховать себя, прислушиваясь друг к другу внимательнее обычного -- что, бывает, приводит к весьма неплохим результатам. Когда два выдающихся интерпретатора малеровской музыки стараются превзойти друг друга, выигрывает только слушатель. Выступления обоих мастеров было описаны критиками в самых лучших тонах. Аббадо провел Девятую, последнюю из законченных симфоний Малера, с редкостным звуковым совершенством, а заключительное Adagio, написанное композитором незадолго до смерти, заставило слушателей внимать трагической, но умиротворенной музыке не переводя дыхания. Донаньи, выбравший, наоборот, Первую симфонию, богатую яркими, характерными красками, сумел вместе с руководимым им Кливлендским оркестром интерпретировать ее как самую чистую и абсолютную музыку мира.

Не все на Променад-концертах удается, как того хочется устроителям. И как раз бетховенская программа блистательного Лорина Маазеля, приведенного Донаньи в качестве образца, удостоилась уничтожающего разгрома со стороны лондонских музыкальных критиков. Правда, отмечалась тонкая работа в деталях и успехи, которые сделал под управлением Маазеля не самый знаменитый из американских оркестров -- Питтсбургский. За это Ричард Фейрмен, критик из Financial Times, и назвал Маазеля хирургом, а не дирижером. Холодная и расчетливая манера его исполнения была вызвана лишь стремлением быть непохожим на других. Дирижер распоряжался темпами, динамикой и оркестровым балансом как хотел, следствием чего стали безвкусица в 1-й части, бесцельность движения во 2-й, беззубость в скерцо и хаос в финале. Лорина Маазеля не смогла спасти и принявшая участие в исполнении Нина Раутио. Более того, ей особенно не повезло. Как известно сегодня любому школьнику, в финале Девятой, написанном на текст "Оды к радости" Фридриха Шиллера, перед самым заключением Бетховен поместил короткий, тихий и проникновенный эпизод Poco adagio, где сопрано, возглавляющее квартет певцов-солистов, должно взять верхнее си. К огорчению нас, соотечественников известной певицы, это си получилось у нее несколько более звучным, чем следовало бы -- что не могло не возмутить такого строгого и энциклопедически образованного критика, как обозреватель The Times Стивен Петтит.

Зато последняя ночь не оставила скептикам никаких шансов. Слушатели, многие из которых предпочли провести время, как встарь, на ногах, пели и праздновали вместе с музыкантами, а центральным событием ночи стало исполнение гимна "Правь, Британия!" любимым англичанами баритоном Брином Терфелом, одетым в форму болельщика регби. Нынешний руководитель Proms сэр Эндрю Дэвис с удовольствием поощрял батарею хлопальщиков, а дамы из хора и оркестра BBC постарались перещеголять своими платьями флаги и воздушные шары. Как ни удивительно, но все это время звучала музыка -- пусть и не Малер. Лондонцы отдали дань великому Генри Вуду исполнением его обработки Токкаты и фуги ре минор Баха; игрались сочинения британских классиков XX века Уильяма Уолтона и Ралфа Воан-Уильямса, концертино для маримбы Пола Крестона, где солировала ударница Эвелин Гленни, Венгерский марш Берлиоза и Размышление из оперы Массне "Таис", которому отдали свое вдохновение скрипач Майкл Дэвис и неизвестный мастер шаропусканий. Произведение последнего (в форме сердца) приземлилось на купол ротонды Альберт-холла одновременно с последними звуками скрипки и обозначило расставание с Променад-концертами до следующего, 101-го лета.