Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2000/06/02/17623

Ведомости / Пятница 02 июня 2000

Дмитрий Брянцев, исчерпав «Суламифью» и «Саломеей» интерес к библейским легендам, решил превратить сексуальный триллер «Даму с камелиями». Премьера этого балета состоялась Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. В нем соединились роман Александра Дюма-сына (героям вернули их литературные имена — Маргарита и Арман), опера Джузеппе Верди (хрестоматийные мелодии «Травиаты» обработаны московским композитором Владимиром Корчагиным) и постановочные приемы, позаимствованные из предыдущих опусов Брянцева.

Опыт «Отелло», «Укрощения строптивой» и «Библейских легенд» подсказывал, что в сентиментальной истории любви чахоточной куртизанки и юного провинциального дворянина хореографа заинтересует прежде всего не находящая удовлетворения сексуальность. Но все предположения померкли рядом со страстями, открывшимися за огромным парчовым занавесом, претендующим на родство с занавесом парижского Дворца Гарнье (специально для спектакля его создал Валерий Левенталь). В новом балете Брянцев продемонстрировал, что и безгрешная любовь Суламифи, и развращенность Саломеи оканчиваются одинаково. И педантично, словно в учебном фильме для мединститута, зафиксировал клинические последствия «падения».

С неистовством проповедника он обличил презренное общество — толпу нестройных девиц в красно-черных перьях и красно-черных же чулках из ближайшего секс-шопа и их более презентабельных партнеров. Под их веселый канкан Маргарита обвивается вокруг Лысого и лениво потягивает свои очаровательные ножки, на которых висят безымянные «поклонники». А потом брезгливо изучает себя в зеркале и долго страдает, пока ее томительные подпрыгивания и притоптывания не прерывает Арман. Их попытки адажио, каждый раз прерываемые появлением кордебалета, — единственное напоминание о том, что Брянцеву принадлежит самый строгий и самый романтический современный балет о любви — «Призрачный бал».

Выразить богатство страстей в «Даме с камелиями» танец не в состоянии. Поэтому одной из лучших московских балерин Наталье Ледовской — Маргарите хореограф предлагает лишь мелкую рябь рондов (когда-то они чудесно соответствовали ее детской Дездемоне). А едва закружив балерину в воронке шене, заставляет ее упасть в кресло-каталку и судорожно сжимать виски. Еще меньше повезло Георги Смилевски Арману, чья партия ограничена цепью эффектных жетэ по кругу, ролью вешалки для балерины и безмолвного наблюдателя распутства и страданий Маргариты. А партию Лысого с успехом можно было доверить не Антону Домашеву, а танцовщику из ночного клуба.

На самом деле артисты для новой «Дамы с камелиями» не нужны вовсе. Главными героями этого балета без танцев стали инвалидное кресло, в котором почти непрерывно сидит, раскорячившись, Маргарита, и ее гроб, за время спектакля раз десять проплывающий в глубине сцены.