Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2001/10/02/35328

Ведомости / Вторник 02 октября 2001

«Геликон-опера» и Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко — открыли сезон премьерами. В «Геликоне» поставили вердиевского «Фальстафа», в «Станиславского» — «Фауста» Гуно. При всей разнице исходного материала в спектаклях немало общего.

Прежде чем идти на «Фауста», следует знать, что он идет четыре часа. Благородное желание представить оперу без купюр обернулось столь необъятным количеством музыки, что за день до премьеры было решено убрать из спектакля знаменитую «Вальпургиеву ночь» — иначе «Фауст» закончился бы ближе к полуночи. Такие масштабы в духе музыкального театра, работающего в последние годы в крупной форме. Новым словом в художественной политике стало приглашение для постановки «Фауста» французских режиссеров — Франсуазы Террон и Филиппа Годфруа: худрук Александр Титель решил, что пора бы труппе вкусить современного европейского театра.

Благие намерения имели весьма сомнительные последствия. Постановщики, ранее работавшие в оперном театре Нанта, произвели на свет эклектичное и беспомощное действо. Годфруа и Террон явно искали в опере антивоенный пафос, хотя и у Гете, и у Гуно война, на которую отправляется брат Маргариты Валентин, вынесена за пределы сцены. В спектакле же фигурирует гора из черепов, будто скопированная с верещагинского «Апофеоза войны». Этим, впрочем, милитаристский пафос исчерпывается, и режиссеры спешно переходят к «клубничке»: в любовной сцене Маргариты и Фауста героиня поет лежа, с раздвинутыми ногами. Третьим лишним по сцене шатается Мефистофель (Роман Улыбин) — рыжий патлатый детина, в котором воплощение мирового зла угадывается с большим трудом. От полного провала нового «Фауста» спасают качественная работа дирижера Самуила Фридмана и довольно ровный состав исполнителей, среди которых выделяются Ахмед Агади (Фауст), Андрей Батуркин (Валентин) и штатная звезда театра Ольга Гурякова (Маргарита).

В «Геликон-опере» тоже решили поговорить «про это». Вместо традиционного бурдюка с огромным пузом (каким по замыслу Верди и должен быть главный герой) на сцену выведен молодой и мускулистый мачо. Фальстаф в исполнении консерваторского выпускника Михаила Давыдова переставляет все смысловые акценты вердиевской партитуры с точностью до наоборот — и если раньше виндзорские кумушки зло издевались над старым увальнем, то теперь они буквально сгорают от похоти. Щепетильная тема решена, однако, в сугубо комическом ключе. Стиль откровенной буффонады, предложенный Дмитрием Бертманом, воодушевил его певцов настолько, что даже на финальных поклонах иные актеры все никак не выйдут из образа, продолжая паясничать и кривляться. И все попытки дирижера Теодора Курентзиса привнести в спектакль что-либо серьезное тонут в шоу ужимок и томных вздохов.