Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2002/05/29/45869

Ведомости / Среда 29 мая 2002

В прошедшее воскресенье на сцену Большого зала Консерватории босиком вышла одна из самых больших звезд мировой музыки — перкуссионистка Ивлин Гленни. Ее концерт состоялся в рамках программы «Музыкальный олимп».

Причины отсутствия обуви на исполнительнице хорошо известны. Уроженка Абердина, выпускница Королевской академии музыки в Лондоне, Ивлин Гленни страдает почти полной потерей слуха (95%) и ощущает ритм только благодаря вибрации пола. Чего для нее, впрочем, вполне достаточно, чтобы секунда в секунду вступить с оркестром, не разминуться в последних тактах исполняемого произведения и вообще продемонстрировать такое завидное чувство такта, какое другим людям, не обделенным слухом, и не снилось.

Одна из немногих перкуссионистов в мире, выступающих соло с лучшими мировыми оркестрами, Гленни который год остается белой вороной в кругах академических музыкантов — ее энергия, какой-то первобытный эмоциональный запал сметают все устои классической музыки, однако ни разу за всю свою карьеру ей никто не бросил упрек в излишней развязности или популизме. В своих программах она легко сочетает итальянское барокко и американский минимализм, не чурается джазовых веяний и даже фольклорных мотивов.

На Москву она (по непонятной причине) не произвела надлежащего впечатления. То ли по оплошности организаторов, то ли по причине дороговизны билетов зал был позорно пуст; к тому же выяснилось, что босоногая звезда появится всего три раза, а остальную часть вечера будет заполнять среднестатистическими шлягерами пресный оркестр Государственного Эрмитажа. Трех выходов Гленни тем не менее с лихвой хватило, чтобы составить о ней полное впечатление. Чарующая энергетика, знакомая по записям, в жизни оказалась еще более явной — Гленни с первых тактов флейтового концерта Вивальди (переложенного ею для вибрафона) верховодила оркестрантами, и апатично-вялый маэстро Саулюс Сондецкис оказался почти не у дел. Если в барочном опусе леди предпочитала максимальные контрасты, то, перейдя к современной стилистике и сменив вибрафон на маримбу (в пьесе «Путь» японки Кейко Абе), стала вести себя более обстоятельно, подробно посвятив слушателей в то, как зарождается звук, как он растет и как достигает своего апогея, приводя в движение оконные стекла. А в сложнейшем Концерте для малого барабана Аускелла Мауссона, исполненном под занавес, она в тысячный раз доказала залу свою парадоксальную жизненную истину: 5% слуха, имеющиеся в ее распоряжении, — это гораздо больше, чем можно себе представить.