Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2002/12/25/56337

Ведомости / Среда 25 декабря 2002

В извечном споре живописи и музыки, ежегодно разворачивающемся на «Декабрьских вечерах Святослава Рихтера», на сей раз безоговорочно победит последняя: окинув беглым взглядом Каналетто и Тьеполо, публика все свое внимание дарила музыкантам. В течение второй декады декабря на «Вечерах» появились исполнители, чьи имена действительно достойны самого пристального внимания: австрийский Хаген-квартет, The Hilliard Ensemble и сопрано Джоан Роджерс из Великобритании.

За исключением Роджерс, все музыканты были хорошо знакомы здешним старожилам. Так, Хаген-квартет побывал на вечерах уже дважды, но, что поразительно, и в третий свой приезд перекрыл впечатление от иных дебютантов. В игре этого почти семейного ансамбля (в состав которого входят два брата и сестра Хагены и друг семьи Райнер Шмидт) сочетаются почти противоположные друг другу вещи: блестящее владение инструментами и ансамблевое мастерство, когда кажется, что все четверо дышат одновременно, и совершенная свобода самовыражения, далекая от косных академических традиций. Сам жанр струнного квартета, ныне не особо модный в силу своей «учености» и «элитарности», благодаря семейству Хаген обретает какую-то невероятную интригу: следить за тем, как они обмениваются взглядами во время исполнения, выстраивают прихотливые диалоги мелодических линий, перебивают друг друга и со сладостной улыбкой берут последний аккорд — удовольствие не меньшее, чем смотреть какую-нибудь вердиевскую оперу. Кстати, со сцены в тот вечер наряду с Вольфом и Брамсом звучал именно Верди. В соответствии с фестивальной темой («Образы Италии») квартет включил в программу обработки арий и хоров из вердиевской «Луизы Миллер»: в исполнении струнных вердиевские вокальные мелодии обрели какую-то особую изысканность и элегичность, не утеряв при этом своеобразия, свойственного человеческому голосу.

Совершенно противоположный вывод о том, что вокальный голос может звучать как инструмент, сделала другая четверка музыкантов, The Hilliard Ensemble. Этот квартет — плоть от плоти английской вокальной школы, проповедующей безвибратную красоту голоса, позволяющую хору звучать как церковный орган, а контртенору (еще одно чисто английское изобретение — самый высокий мужской голос) — едва ли не как скрипка. Дэвид Джеймс и Роджер Куви-Крамп, два контртенора, входящие в состав ансамбля, за долгие годы несколько утеряли былой блеск в ажурно-легких колоратурах; впрочем, в ренессансных мадригалах Чиприано де Роре и Джезуальдо они донесли до публики главное — изощренную, почти маньеристскую красоту гармонических красок и их причудливые сопоставления, рядом с которыми блекнут даже светотени Каналетто и венецианских ведутистов.

Свое видение «Образов Италии» на фестиваль привнесла и сопрано Джоан Роджерс, увидевшая романтичные венецианские ночи глазами француза Габриэля Форе (Пять венецианских мелодий на стихи Поля Верлена), а безмятежные римские пасторали — глазами австрийца Шуберта (две итальянские канцоны на стихи Метастазио). Одна из самых интеллектуальных певиц Великобритании — Роджерс (и изысканно придуманной программой, и ее исполнением) продемонстрировала то, чего никогда не знали в наших краях: мастерское владение нюансами и отличную дикцию, языковую свободу (в течение вечера она пела на четырех языках), сценическую непринужденность и безупречный ансамбль с аккомпаниатором (ее партнером был опытный пианист Малькольм Мартино). Виртуозно исполнив в завершении вечера фрагменты из «Итальянской книги песен» Вольфа, Роджерс повергла в изумление зал романсом Чайковского «То было раннею весною», спетым на бис: на несколько минут вместо холодного декабрьского вечера в зале возник пронизанный лучами солнца апрельский полдень.