Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/07/04/153701

Ведомости / Пятница 04 июля 2008

Англичанин до мозга костей, чопорный, стиснутый сюртуком, он кажется неуверенным, скованным в движениях. Пока не подойдет к роялю и не возьмет первую ноту. Тогда понимаешь: перед тобою рафинированный музыкант — из тех, кто «не сообразуется с веком сим»: жрец тихого звука, завораживающих пауз и мистического пиано. Тот, кому претит выпячивание эго, кто умеет слышать себя в авторе, вступая с ним в неторопливый, исполненный достоинства диалог.

Соната Моцарта си-бемоль мажор была сыграна ювелирно, без малейшего форсирования звука, как бы вполголоса. Кристиан Блэкшоу точно расставляет акценты, все стыки и переходы прослушаны и проартикулированы с предельной ясностью. Это было торжество кристальной формы, наполненное лирическим переживанием.

Камнем преткновения для многих пианистов, культивирующих бравурно-агрессивный стиль игры, обычно становятся медленные части сонат. У Блэкшоу медленные части получились лучше всего. Капель еле слышных звуков в скорбной второй части Сонаты Шуберта ля мажор при всех ее «божественных длиннотах» прозвучала с благородством и светлой печалью. Эстетские игры с тишиной, мимозная отстраненность англичанина от аудитории, хрупкость его звукового мира заставляли вслушиваться в тон рояля, вытянув шеи и насторожив уши. Точь-в-точь как в эпиграфе к Фантазии Шумана: «Средь гула жизни один тихий тон слышится тому, кто тайно прислушивается».

Туше Блэкшоу мягко, даже вкрадчиво — но звук тянется, длится до бесконечности. Рояль действительно поет под его руками. Блэкшоу, видимо, очень гармоничная личность: играет абсолютно без помарок, перфектно и притом совершенно бесконфликтно. Трактовка моцартовской сонаты умиротворяла и убаюкивала: пианист представил весь процесс становления формы как нечто уже свершившееся, законченное и покоящееся в равновесии составных частей. То же впечатление от Шубертовой сонаты: покой, созерцание — даже в активных аккордах зачина первой части. Изысканные, истаивающие звучности, подчеркнуто классичная артикуляция — и так до самого финала, где в коде смиренно догорают отзвуки начальной темы. Интерпретации будто и нет вовсе: только глубинное проникновение в слышание автора и скрупулезное следование авторским ремаркам.

Блэкшоу никуда не спешит и никогда не суетится. Предпочитает сдержанные темпы, дающие возможность наполнить форму свободным дыханием, идеально точно сыграть все переходы, аккордовые скачки, октавные пассажи. Мы не привыкли к такой манере: скромной, ненавязчивой. Привыкли, чтобы нас брали за шкирку и волокли за собой, приговаривая: «Слушай, зараза!» Кристиан Блэкшоу, как истинный аристократ, держал дистанцию и оставлял право выбора за публикой. И публика, столкнувшись с необычным стилем, неожиданно оказалась способна его принять.