Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/lifestyle/lifestyle-culture/news/17428611/bethoven-i-russkie

Ведомости / Понедельник 14 октября 2013

Бетховенский фестиваль в Бонне — старейший в мире. Впервые на родине композитора он был проведен еще к его 75-летию, в 1845 г. С тех пор фестиваль проходит нерегулярно, но надолго традиция не прерывалась никогда. Сегодня это месячный марафон с большой основной и еще большей дополнительной программой, рассчитанной не только на Бонн, но и множество городков вокруг. Медиасобытием фестиваль во многом стал благодаря Илоне Шмиль, которая руководит им в последние 10 лет.

Собственно фестивальных концертов в этом году было 67, почти половина из них транслируется по радио, многие выходят на компакт-дисках. Записаны и обе оперные постановки — «Написано на коже» современного английского композитора Джорджа Бенджамина на сюжет из жизни средневековых книгочеев в режиссуре Александры Семереди и Магдольны Пардитки («Ведомости» подробно писали о мюнхенской премьере этой оперы) и прошедший в концертном исполнении «Фиделио».

Понятно, что к Бетховену в Бонне отношение особое, программа строится вокруг его наследия, часто сопрягаемого с музыкой ХХ в. Но Пааво Ярви, многие годы выступающий в Бонне с бременским камерным филармоническим оркестром, дирижирует «Фиделио» как произведением, вырастающим из XVIII в., подчеркивая позднебарочные истоки. Ярви, демонстрирующий тончайшую нюансировку, почти научился справляться с акустикой Бетховенхалле, где проходят важнейшие концерты. Концертный зал с плохим звуком — нонсенс, но, хотя у фестиваля есть средства на новый зал, местные политики почему-то против.

В ноябре «Фиделио» отправится в Иокогаму — не ясно, в каком составе. В последний момент перед боннской премьерой заболела Эмили Маги. Заменившая ее в партии Элеоноры Сесиль Перрен звучала уверенно, как и ее партнеры на сцене, прежде всего немецкий тенор Буркхард Фриц в партии Флорестана. Запомнился и голос известного актера Ульриха Тукура — он читал текст «от либреттиста» и придал «Фиделио» тот сценический драматизм, что обычно исчезает в концертном исполнении.

Впечатлила публику русская школа: Дмитрий Иващенко ярко пел Рокко, особый интерес вызывало и участие Евгения Никитина (дон Пизарро). В прошлом году наш единственный вагнеровский баритон мирового уровня, давно блистающий по обе стороны океана, так и не дебютировал в Байроте в «Летучем голландце» (причиной стал скандал вокруг татуировок, наколотых в молодости певцом, начинавшим как рок-музыкант). Можно было только гадать, когда он вновь окажется на немецкой сцене. Возвращение встретили аплодисментами: в Бонне разделяют зрелого человека и грехи его молодости.

В фестивальной программе этого года много русских имен. Фурор произвел Уральский симфонический оркестр под управлением Дмитрия Лисса. Концерт, в котором звучали Бетховен и Чайковский, а Борис Березовский солировал во втором рахманиновском концерте для фортепиано с оркестром, собрал полный зал и восторженные отклики критики.

Русская и немецкая музыка соседствовала и в программе «Ансамбля 2012. Германия — Россия». Он был создан в прошлом году студентами двух стран и уже дал несколько концертов. Репетиции идут то в Берлине, то в Екатеринбурге, союз молодых исполнителей позволяет услышать редко звучащие в Европе произведения — например, «Четыре стихотворения Рабиндраната Тагора» Михаила Ипполитова-Иванова (солировала Елена Стихина). Впервые было исполнено переложение «Времен года» Чайковского для квинтета из двух скрипок, альта, виолончели и фортепиано (аранжировка Валентина Барыкина).

Событием стали три концерта квартета Бородина, игравшего Бетховена со Шнитке и Шостаковичем. Циклом отметился и Андраш Шифф, за четыре вечера исполнивший 15 поздних сонат Бетховена. Это «фирменная программа» Шиффа, которая не раз уже зачаровывала залы. На одном из боннских концертов, правда, публика проявила норов и в самом начале раскашлялась так, что Шифф, завершив первую часть сонаты, со словами «эта музыка не вытерпит такого кашля» отправился за кулисы. Вернувшись через три минуты, он застал умиротворенный зал, который в дальнейшем сидел как шелковый.

Бонн