Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/246931/dusha_vo_vladeniyah_algebry

Ведомости / Понедельник 04 октября 2010

Театр Станиславского и Немировича-Данченко в последние сезоны претендует на место главного балетного столичного ньюсмейкера. Новые свершения — предложение статуса постоянной гостьи Евгении Образцовой из Мариинского театра и приглашение на спектакль этуали Opera National de Paris Матье Ганьо. Их соединение в «Жизели», балете, созданном французско-русским балетным партнерством, оказалось первоклассным продюсерским проектом.

Петербургская блондинка с лучистыми глазами и аристократичный парижский брюнет составили дуэт редкой красоты. Внешние данные обоих танцовщиков завораживающи, а выучка близка к безукоризненной. Однако, демонстрируя взаимную предупредительность в соединении русской и французской редакций балета, внимание к манере друг друга и единство партнерских приемов, гармоничным дуэтом Образцова и Ганьо стать не смогли. Она искренне разыгрывала историю обманутой барышни-крестьянки, он играл в старинную балетную наивность, демонстрируя ироническую отстраненность от переживаний графа, попавшего в перипетии сентиментального романа. История о любви, которая сильнее обманов, предательств, неверия, обретала кристаллическую форму совершенного балетного гран-па, в котором мало смысла и бесконечно много бессодержательного движения. Но только до тех пор, пока в дисгармонию этого спектакля не ворвалась Мирта — вечно маячащая на заднем плане «заместительница балерины», мстительная предводительница неустанных виллис, «комендантша кладбища».

Эта партия досталась солистке «Станиславского» Марии Семеняченко и теоретически казалась ей совсем не по амплуа (успехи балерины связаны с ролями Хозяйки Медной горы, Феи в «Золушке» и Одетты — Одиллии). Мирта в традиционном понимании ей действительно не «по ногам»: им не хватает требуемой силы, чтобы мощно очертить пределы загробного мира, чтобы легко в три прыжка пересечь подвластные владения. Но ее полеты оказались полны не силы, а легкости парящего духа, в котором нет сострадания, но нет и мщения. В царстве совершенной высшей математики, где царили Образцова и Ганьо, именно бессердечная Мирта Семеняченко оказалась самой живой и неожиданной душой — Жизелью, за которой не последовал в потусторонний мир ее Альберт. И если менеджмент «Станиславского» найдет постоянного гостя-премьера, он может рассчитывать не только на приглашенную, но и на собственную Жизель.