Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/01/15/176960

Ведомости / Четверг 15 января 2009

Верный принципам, фестиваль за двенадцать лет существования не поставил в афишу ни одного произведения по второму разу, но копилка мировой музыки, однако же, от такой расточительности не опустела. Этого мало: малоизвестные шедевры или просто занятные опусы расфасовываются в тематические программы. В этом году темой одной из них был Шуман (хотя исполнялось семь композиторов), другой — поэзия (при этом вокальную музыку принципиально не брали), третья называлась «Маленькие трагедии» — сплошной траур и мемориал, плачи да эпитафии, и только четвертая представляла собой всегдашний «Концерт по заявкам» музыкантов. Без графоманской музыки на фестивале, как всегда, не обошлось, но были и ободряющие открытия.

В заявках был принесен, например, Эжен Бозза. Он никогда не считался композитором первого ряда, но в деле писания музыки для медных духовых, возможно, превосходит любого — что доказало блестящее исполнение его Сонатины брасс-квинтетом Национального филармонического оркестра России. С медным ансамблем контрастировал струнный: скрипач Борис Бровцын и пять его коллег играли секстет из оперы «Каприччио» Рихарда Штрауса: ничего красивее в годы Второй мировой войны написано не было. Ансамбль, ведомый скрипачом Романом Минцем, по инициативе виолончелистки Кристины Блаумане исполнил нежнейший, полный чувственности Фортепианный квартет до минор Габриэля Форе, тогда как гобоист Дмитрий Булгаков и пианист Александр Кобрин продемонстрировали упругую сухость наглядных конструкций Сонаты Пауля Хиндемита.

Музыканты Минц и Булгаков, руководители фестиваля и составители всех его программ, ценят именно контрасты и широкий диапазон стилей. А поскольку разные стили требуют разных специалистов, фестиваль периодически пополняется разумным количеством новых участников. И вот к постоянному составу примыкают, с одной стороны, наши лучшие барочники: Сонату Тартини про покинутую Энеем Дидону с аутентичным шиком сыграли скрипач Дмитрий Синьковский и клавесинистка Мария Успенская, с другой стороны, солист Большого театра Александр Науменко, чей звучный бас вполне уживается с культурой и выразительностью камерного пения: цикл Мусоргского «Песни и пляски смерти», исполненный им вместе с отличным ансамблистом Яковом Кацнельсоном, вопреки приличиям, прерывался аплодисментами по ходу исполнения.

Знакомые фигуры предстали в новых качествах: давний член интернациональной компании «возвращенцев» британский композитор Брайан Ирвайн артистично и музыкально точно декламировал строки Байрона, будучи привлечен к исполнению «Оды Наполеону» Арнольда Шенберга. Романтический любимец публики виолончелист Борис Андрианов запросто освоил рок-стилистику, понадобившуюся для эффектного исполнения Lamentatio Джованни Соллимы, а мечтательно-кудрявый академический гитарист Дмитрий Илларионов вооружился электрогитарой с примочками ради российской премьеры Architectonics Эрки-Свена Тюура. Новой музыки на фестивале игралось не меньше, чем классической. Серьезность и дурь тоже находились в здоровом балансе.