Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2001/06/15/29921

Ведомости / Пятница 15 июня 2001

Вчера подтвердились слухи об уходе Геннадия Рождественского с поста генерального художественного директора Большого театра. Дирижер проработал в Большом всего один сезон и десять дней назад выпустил новый спектакль — мировую премьеру первой редакции «Игрока» Прокофьева. Отсутствие восторгов по поводу этой постановки в прессе и стало, видимо, причиной столь решительного поступка Рождественского.

Министр культуры РФ Михаил Швыдкой, который не подписал еще заявления Рождественского, назвал уход дирижера «тяжелым ударом». В начале сезона назначение Рождественского художественным руководителем театра красиво вписалось в концепцию решительных мер, которые министр предпринял в отношении многих культурных институтов государственного уровня. Новое руководство Большого театра начало с жесткой чистки репертуара, из которого в одночасье исчезли все постановки предыдущего худрука Владимира Васильева, а также все громкие проекты васильевской эпохи. В свою очередь Рождественский не смог предложить внятной художественной концепции для театра, который сейчас находится в плачевном творческом состоянии и имеет ужасную международную репутацию. Не раз в этом сезоне критики Рождественского оглядывались на питерскую Мариинку, где Валерий Гергиев выпустил в этом сезоне больше десятка оперных и балетных премьер.

Объявленные в ноябре творческие планы Большого отдавали маниловщиной. Из реально осуществленных проектов постановка оперы «Набукко» Верди (доставшаяся Рождественскому в наследство от Васильева) просто провалилась; не раз звучал вопрос, почему новый худрук не повлиял на процесс создания этого спектакля. А обращение к Юрию Григоровичу (с просьбой возобновить «Лебединое озеро») доказало, что старая гвардия Большого уже давно сдала свои позиции. Юбилейный концерт в честь 225-летия Большого театра, состоявшийся в марте, вызвал недоумение. Недавняя постановка «Игрока» имела все шансы стать самым важным спектаклем Большого театра, но мировую премьеру ожидал полууспех. Не в последнюю очередь это связано с тем, что Рождественский не захотел подобрать для этого события достойного режиссера.

У многих за этот сезон создавалось впечатление, что Рождественскому скучно заниматься рутинной работой — поиском оригинальных театральных и кадровых решений. Он с большей охотой дирижировал другими оркестрами в Большом зале консерватории (таких концертов было пять), представлял собственные сочинения, яростно нападал на прессу, которая вначале выдала дирижеру много авансов, но затем стала требовать действенных решений. Весь сезон Рождественский с кем-то скандалил, отменял запланированные концерты (в том числе и свой юбилейный вечер в Большом), поносил со сцены нерадивых журналистов. То есть делал то, чего никогда бы себе не позволил в своих гастрольных турне.

Рождественский слишком долго отсутствовал в России, чтобы понять главное. Теперь для того, чтобы художника считали мессией, недостаточно старых заслуг. В общем, Рождественский, получивший от власти полный карт-бланш на три года, упустил шанс войти в историю Большого театра как его спаситель. Очевидно, что первый театр страны никогда не отдадут на откуп молодым радикалам с четкой современной позицией. А приглашение людей, которые уже когда-то работали в театре, а значит, полны ностальгии по старым временам, обид, комплексов, уже не в первый раз приносит гнилые плоды. Но Михаил Швыдкой вновь хочет пригласить «кого-то из дирижеров, уже стоявших за пультом Большого театра». Год назад среди претендентов на другой важный пост — главного дирижера Госоркестра — Швыдкой называл бывшего главного дирижера Большого театра Александра Лазарева. Возможно, его он имеет в виду, когда говорит о «сравнительно молодом музыканте», который мог бы возглавить первую оперную сцену страны.