Ведомости / Четверг 11 сентября 2003

        Основанный в 1982 г. , Фестиваль ранней музыки в Утрехте считается номером первым в ряду тех, что посвятили себя музыке старых мастеров и ее аутентичному исполнению. На протяжении лет утрехтский фестиваль служил отраслевой догме, обязывающей музыкантов выбирать репертуар от Средневековья до XVIII в. , играть на подлинных инструментах эпохи или на их копиях, а в исполнении руководствоваться трактатами и прочими древними источниками. К этим постулатам добавлялись неписаные: носить рюкзаки и сандалии, презирать мейнстрим, в антракте пить кефир из горлышка, а на сцену выносить такой же эмоциональный драйв, как это делают рок-музыканты. С годами воинственная и трогательная альтернатива стала казаться смешной и архаичной. И утрехтский фестиваль не побоялся, проклевав изнутри свою скорлупу, вступить во взаимодействие с ненавистным мейнстримом, народными традициями и современным актуальным искусством.

        Репертуар захватил XIX в. , в театральные постановки фестиваля стала допускаться современная режиссура, на концертную сцену - саксофоны. Скандалом прошлого фестиваля стало выступление французского пианиста Александра Таро, сыгравшего клавесинные пьесы Рамо на современном "Стейнвее". Догматичные фанатики прокляли Утрехт, но новое руководство во главе с Каспером Фогелом было убеждено, что замкнутая субкультура обречена на утрату лидерской позиции.

        Нынешний фестиваль открылся смелым проектом FOI, выпущенным в копродукции с несколькими институтами современного танца. Бельгийская танцевальная компания Les Ballets C. de la B. объединилась с голландским ансамблем музыкантов Capilla Flamenca, исполняющим музыку XIV в. Духовные и светские композиции эпохи Ars Nova оказались сопряжены с экспрессивным действием, в котором заняты танцоры (не только танцующие и говорящие, но и на удивление чисто поющие) , актеры, черный комик-трансвестит и артист с синдромом Дауна. 27-летний хореограф и режиссер Сиди Ларби Шеркауи придумал насыщенный текстом спектакль, в котором сочетаются душевная исповедальность и телесная натуралистичность, болтовня и насилие, катастрофическое мироощущение и спасительный смех. Чувство современного человека находит веселую и мучительную связь с евангельскими темами и ранней музыкой, с которой словно смыты ее исторические седины: песни раннего Возрождения поются в спектакле свежо и броско, наравне с музыкой народной.

        Между тем, основная программа фестиваля, по традиции, строится из концертов, проходящих в 20 точках города - от современного зала "Фреденбург " до аудиторий в соборах и домах. За 10 фестивальных дней проходит 100 концертов, мастер-классов и лекций, а есть еще и выставка-ярмарка, где можно выбрать любые старинные инструменты, предлагаемые множеством фирм и мастеров. На выставке толкутся музыканты, а простые слушатели (общим числом 50 000) , вооружась расписанием, составляют себе дневное меню и ходят с концерта на концерт вдоль каналов старого города под звон церковного карильона, играющего переложения русской фортепианной музыки.

        Фестиваль - удовольствие для ушей и ума, его события ненавязчиво сгруппированы по темам. В рубрике "Консорт" можно в течение дня сравнить два равно превосходных голландских ансамбля блок-флейт. А в разделе, посвященном фламандскому полифонисту Филиппу Де Монте, услышать, как миланский Concerto italiano сопоставляет его мадригалы с мадригалами Монтеверди, бельгийская Capella Currende спрягает его же с Орландо Лассо, выстраивая мессу из двух авторов, а британская группа Trinity Baroque приводит к нему же в компанию Уильяма Берда. Важно, что все гурманские сравнения обеспечены великолепным качеством музицирования (впрочем, бывают и исключения: Барочный оркестр Штутгарта, например, оказался образцом аутентичной рутины).

        Список топ-имен фестиваля многое скажет знающему любителю: Томас Цеетмайр, Магдалена Кожена, Майкл Чанс, Жерар Лен, Конрад Юнгхенель. Тем важнее, что в этом году вклад в утрехтские традиции внесли и наши.

        Конечно, русское церковное пение во многих его разновидностях знаменито на весь мир, и неудивительно, что в Утрехте в очередной раз имел успех мужской хор Московской патриархии под управлением Анатолия Гринденко. Конечно, фигура Алексея Любимова очень авторитетна, и наш пианист с полным правом исполняет на модельном рояле начала XIX в. не только русскую музыку - Глинку вкупе с работавшими в России композиторами Фильдом и Штейбельтом, но и Бетховена. Но рядом с маститыми исполнителями в Утрехте теперь появились и новые - камерный ансамбль A la russe, пианисты Ольга Тверская и Петр Лаул (играющий "Картинки с выставки" Мусоргского на историческом "Бехштейне") , трио BaRockers и другие молодые русские, выступающих в маленьких залах в рамках фриндж-программы.

        Утрехтский фестиваль ищет новые имена и новый репертуар - в России все это есть. Петербургский ансамбль Musica Petropolitana привез недавно найденную музыку Антона Тица, личного скрипача Екатерины. А премьера комической оперы "Мнимые философы" Джованни Паизиелло - знаменитого итальянца, тоже работавшего при екатерининском дворе, - стала результатом копродукции Утрехта с "младшим братом" - Фестивалем старинной музыки в Санкт-Петербурге. По театральной части постановка вышла заурядной и безликой. Зато русские певцы (Елена Горшунова и Владимир Тюльпанов, молодые солисты Мариинского театра) , поработав вместе с голландскими коллегами под руководством дирижера Эдуардо Лопеса Бансо, добились изящного и стилистически точного результата. Оркестр Екатерины Великой, состоящий из молодых музыкантов (струнники - русские, духовики - голландцы) , оставил самое приятное впечатление, сыграв терпко, весело, со вкусом и мастерством. В конце сентября, когда в Петербурге начнется фестиваль, опера Паизиелло будет исполнена на сцене Эрмитажного театра.

        Обретению младшего брата в Утрехте очень радуются, и возрастная разница тут только на руку обоим. Если голландцы давно уже превратили раннюю музыку в полноправный сектор музыкального рынка и теперь стремятся выйти за его границы, то русские еще на пути к тому, чтобы утвердить свою практику в сознании общества. Русские, влюбленные в чистые контуры своего нового дела, несут здоровый молодежный догматизм - и он тоже оказывается свежим ветром, дующим в сторону умудренного старшего брата.