Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/lifestyle/news/14886231/myunhenskij-festival-porisoval-na-kozhe

Ведомости / Понедельник 05 августа 2013

Девяностоминутный опус композитора Джорджа Бенджамина и либреттиста Мартина Кримпa — емкое, волнующее послание о природе человека. Опера двух англичан (ее мировая премьера прошла в 2012 году в Экс-ан-Провансе) основана на истории провансальского трувера Гийома де Кабестана (1175-1212). Любовь к жене своего сюзерена была смертельна. Ревнивый муж убил соперника и угостил его сердцем жену, которая бросилась с балкона.

Известная в европейской культуре тема «съеденного сердца» («Декамерон» Боккаччо, «Габриела ди Вержи» Доницетти и др.) ожила в опере в новом обличье. Трувера сменил Мальчик — художник, рисующий по заказу хозяина дома Протектора (эталонный Кристофер Пёрвс) картины его жизни на пергаменте дорогой книги. Под художником скрывается Ангел (Джестин Дэвис), посланный со специальной миссией вернуть людям первородство натуры: письмо на коже — метафора. Жена Протектора Аньес (имя — библейский символ жертвы) в трактовке Барбары Ханниган «кожей чувствует» идущий от рисунков Мальчика прекрасный зов жизни. Взрыв эротики губит обоих. Погибнув в земной ипостаси, Ангел возвращается к себе наверх: задание выполнено. От легенды остаются съеденное сердце художника и прыжок с балкона.

Действие, происходящее восемь веков назад, вставлено в современные рамки: в опере звучат тема насилия и борьбы полов, протест против засилья цивилизации и потери идентичности человека. Эти акценты ставят сюрреалистические ангелы (шесть, кроме главного), требующие убрать хром и алюминий назад в землю, самолеты из аэропортов и заполнить небо ангелами (в финале они расписывают на коже крылья безымянному коллеге).

Эффектная вариация легенды расцвела в превосходной музыке: партитура Бенджамина — событие. Здесь угадываются «возбужденный стиль» Монтеверди, баховские «Страсти», слышится диалог с Бриттеном (вспоминается «Поругание Лукреции»). Автору удался классический строй — «форма целого и интенсивность мгновения». Экспрессия вокальных партий (герои изъясняются не только от своего лица, но и комментируют события, словно это голос автора/Евангелиста) чудесно сливается с красками оркестра под виртуозным управлением Кента Нагано.

Режиссер Кэти Митчелл и сценограф Вики Мортимер разыграли действие в двухэтажном пространстве, где архаичное жилище Протектора совмещается с современными офисами и мастерскими ангелов, заодно ведущих действие наподобие слуг просцениума. Отказавшись от своих привычных видеокамер, Митчелл органично претворила кинематографичность замысла авторов (15 картин-кадров) в тонкой работе с первоклассным ансамблем певцов-актеров. Выбор сочинения — большая удача Баварской оперы, которая вступила в умную копродукцию с пятью театрами и фестивалями.

На этом фоне разочаровал «Макбет» Верди в поверхностной музыкальной трактовке Массимо Дзанетти и режиссуре Мартина Кушея: назойливость постановки (доминирует палатка на авансцене — символ ада Макбетов) не скрасили известные солисты (Желько Лучич, Надя Михаэль и Дмитрий Белосельский — Банко).

Неровный «Борис Годунов» в интерпретации Кента Нагано — Каликсто Биейто (дирижер не впечатляет, а режиссер, как обычно, режет правду-матку) все же захватывает отдельными сценами, например «У Василия Блаженного». На пике многомерной трагедии о русской истории Биейто пронзительно сводит раздавленного царя (Александр Цымбалюк) и Юродивого (Кевин Коннерс), чей жуткий плач перед гибелью переливается в безысходность Бориса.

Закрывал фестиваль «Парсифаль» — давнишняя (1995) мощная работа Петера Конвичного и сценографа Йоханнеса Лайакера. Дирижировал Нагано, в последний раз на посту музыкального руководителя Баварской оперы. Мюнхенцы любят Нагано, но его контракт заканчивается. После семи лет работы дирижер заработал на прощание 22 минуты аплодисментов.

Мюнхен