Время МН / Понедельник 12 октября 1998

В последние годы, когда хороших дирижеров за пультами российских оркестров становится все меньше и меньше, Евгений Светланов стал идолом. Ритуал поклонения был заведен им самим и выглядит всегда одинаково: божество появляется из-за кулис и устанавливает себя лицом к залу в позе кактуса - ладони подняты вверх, они чутко ловят тепло слушательской любви; волна оваций накрывает кумира с головой; глаза на его торжествующем лице на миг блаженно закрываются. Затем кактус поворачивается на 180 градусов и следует гениальное исполнение, заканчивающееся всегда одним и тем же: на финальном аккорде божество подпрыгивает на глиняных ногах - тут крыть уже нечем.

На днях этот ритуал был исполнен вновь - к нему смогли приобщиться и побывавшие в Большом театре на чествовании 70-летия маэстро, и посмотревшие полную трансляцию по каналу РТР. Торжественности добавлял тот факт, что в этот вечер под началом Светланова прошли оба его войска, с которыми на протяжении долгих советских лет великий дирижер завоевывал славу русской музыки: в первом отделении Светланов командовал оперными силами Большого театра, во втором - своим собственным крепостным оркестром, некогда славным Госоркестром СССР. Удары времени не прошли для войск Светланова незаметно, но тем и славился всегда Евгений Федорович, что, возвращаясь к своим солдатам из долгих заграничных вояжей, он умел за несколько репетиций наводить железный порядок. А если этого не удавалось, то поставить себя выше ситуации он умел как никто другой.

С Большим театром Светланов последние годы был волею обстоятельств разлучен; последними его премьерами были "Китеж" (1983) и "Золотой петушок" (1988) Римского-Корсакова. Поэтому тот факт, что на юбилейном вечере маэстро дирижировал отрывками именно из этих опер, придал событию символическое измерение: это было возвращение в родные стены, которое должно положить конец скрытому конфликту и открыть дорогу осуществлению новых совместных планов. Оркестр Большого театра дождался своего дирижера - вмиг подтянувшись, он обеспечил во фрагментах из "Китежа" и зыбкое колыхание девственного леса, и колючую проволоку сражения с татарами. Второй акт "Золотого петушка" был дан в сценическом виде; оркестр и тут был неплох, но певцы... Сорок минут от юбилейного вечера нам пришлось слушать невыразительно однообразное, лишенное всякого очарования пение Елены Брылевой в роли Шемаханской царицы и наблюдать за басом-премьером Большого Владимиром Маториным, которому дирижерская палочка не указ, даже если ее держит сам Светланов. Вряд ли сотрудничество мастера с театром, буде оно состоится, сулит отрадную перспективу: ведь "Псковитянку", о которой мечтает Светланов, надо же кому-то петь - а если на премьерные спектакли и найдется приличный состав, то потом Светланов уедет в Гаагу или Стокгольм, придет другой дирижер, другие певцы и повторится все то же, что произошло с "Хованщиной" Ростроповича.

Оставалось надеяться на войско, верное Светланову долгие десятилетия: во второй части юбилея подиум занял Госоркестр - если он, еще в прошлом сезоне, был так хорош в симфониях Малера, то уж Вторую симфонию Рахманинова должен был сыграть с закрытыми глазами. Но нет, ни дирижерский план симфонии, блестяще выстроенный Светлановым, ни впечатляющие кульминации не оказались подкреплены оркестровым качеством: медь не подкупала благородством, деревянные жалко барахтались в пучине струнных, которые смогли обрести настоящую полноту русского звука лишь в лирической теме финала, где им повезло сойтись в унисоне.

Нынешний упадок мастерства Госоркестра - прямое следствие его былого величия. И раньше, и сейчас его символом был лишь один человек - Евгений Светланов. Только деспотичного шефа, когда-то проводившего жизнь в репетиционном зале, теперь заменил кумир, временами доставаемый из шкафа. Из какого, впрочем, шкафа? Легко было бы сказать, что из советского прошлого. Но и сам Светланов изменился - его искусство стало еще более легким, чистым, абсолютным, потусторонним. Живой оплот российской музыки теперь следует только велениям своего духа, а дух его веет, где пожелает. Наши проблемы его более не касаются, пусть они порой, как на юбилейном вечере, становятся и его проблемами. К 70 годам Евгений Светланов перестал быть пленником нашей реальности - и ее хозяином тоже.