Ведомости / Вторник 21 октября 2003

        Составляя программу в честь Светланова, можно выбирать любую русскую музыку: прославленный маэстро переиграл ее всю. Все подойдет, все свяжется с представлением о всеохватном русском начале - но особенно музыка московского модерна, в которой одновременно слышатся идеалистический XIX век и покончивший с идеалами XX. В программе Лазарева/Березовского мирно соседствовали два москвича - Метнер и Рахманинов, оба - элегические певцы уходящей России. Первый концерт Метнера был закончен в России в 1917 г. ; в интеллигентной, донельзя деликатной форме он отразил переживания той нелегкой эпохи. "Симфонические танцы" Рахманинова явились на свет уже в Америке, и много позже - в 1940 г. , за три года до смерти композитора. Но и в них нет других мыслей, кроме как о далекой родине, о ее печальных поэтах, языческом народе и апокалиптическом будущем. Что редкий опус Метнера, что заигранный до дыр Рахманинова одинаково обязаны московскому модерну, с его душевной широтой, декларативной соприродностью и любовью к затейливому орнаменту.

        Под стать музыке были и исполнители - хотя и каждый по-своему. Александр Лазарев - плоть от плоти человек московской культуры. Это человек прежнего Большого театра, на подмостках которого изысканный модерн с годами накачал мускулы и приобрел помпезные объемы. Дирижерский стиль Лазарева неумеренно броский, предельно эмоциональный. В сравнении с ним Борис Березовский - человек новой формации. Для него забытый модерн - словно воспоминание о дедах и прадедах. Березовский принадлежит к единицам среди современных пианистов, чья манера напоминает аристократически салонный стиль старых мастеров. Его фразировка пластичная, рафинированная. Звук легкий, но не бесплотный. Иногда кажется, что Березовский сознательно расследует секреты ушедшей школы - подобно тому, как аутентисты расследуют звук барочных оркестров. Столь разные личности, как Березовский и Лазарев, сошлись в Первом концерте Метнера в силу ансамблевого чутья и джентльменского согласия. За исключением финала, где быстрый темп заставил поволноваться и музыкантов, и публику, исполнение концерта прошло в духе приятного совместного музицирования.

        В "Симфонических танцах" Рахманинова темперамент Александра Лазарева развернулся вовсю. Не прибегая к дирижерской палочке, он вел оркестр обеими мощными руками, стремясь довести эмоциональный градус до предела и не стыдясь неизбежной суетливости. Московский стиль 80-х явил себя во всю ширь, неведомую старому московскому модерну. Вполне вероятно, Лазарев чувствовал себя наследником Светланова, и не без оснований.

        Сложилось бы совсем хорошо, если бы в руках Лазарева был другой оркестр - бывший светлановский Госоркестр или, по крайней мере, петербургский Заслуженный коллектив. Но Российский национальный оркестр, как ни старался отвечать Лазареву на должном градусе, все никак не получалось. Играли слаженно и внимательно, но словно с удивлением - хотели добиться легкости, но словно буксовали. Лазарев же в ответ дирижировал еще размашистее, а оркестр пугался еще больше. Объяснение складывается из двух половинок: в нынешнем составе оркестра много новых молодых музыкантов (в частности, вся группа деревянных духовых) , чью робость не мог побороть даже такой безукоризненный профессионал, как Лазарев. С другой стороны, РНО в своей основе - коллектив совсем другого типа, воспитанный Михаилом Плетневым. Он лучше понимает строгий жест, ему ближе сдержанная эмоция и опосредованное выражение чувства. Ко всему избыточному РНО тоже привыкает, но привыкает дольше.

        В течение октября за пульт РНО встанут еще два дирижера с мировыми именами - молодой Владимир Юровский (он приедет уже второй раз) и маститый Леонард Слаткин. Планируются новые концерты и с Александром Лазаревым.