Ведомости / Пятница 17 февраля 2006

Немецкая скрипачка не была у нас с 1998 г., когда Юрий Башмет вручал ей свою премию. Тот концерт страдал пестротой программы и, как ни дистанцировалась виновница от контекста, был сильно замусорен словесными выступлениями хозяина премии, а также его друга Никиты Михалкова, сводившимися к мысли: молодая дама так хороша собой, что играть на скрипке ей даже не обязательно. Нынешний концерт звезды, все такой же стройной и красивой, отличался от прошлого как дегустация дорогого вина отличается от любимой нами пьянки с расстегаями. Может быть, мы и хотели бы, чтобы Анне-Софи Муттер, раз уж она так редко у нас бывает, блеснула бы и в романтическом концертном жанре (такого экспрессивного и богатого звука, как у нее, надо поискать), и в виртуозном репертуаре, побаловала бы нас эффектными глиссандо и таящими флажолетами. Но скрипачка вместе с ее постоянным партнером, американским пианистом Ламбертом Оркисом, в год 250-летия Моцарта занята тем, что совершает тур в поддержку альбома, где записала все 16 скрипичных моцартовских сонат. И для любой публики, в том числе для петербургской (где концерт прошел двумя днями раньше) и московской, меню отличается лишь тем, что сонаты Моцарта присутствуют в нем немного в разном наборе. Анне-Софи Муттер не обязана завоевывать народы: пусть публика платит немалые деньги за то, чтобы послушать в ее исполнении одну за другой пять негромких, лишенных всякой эффектности сонат. И российская публика на это согласна.

Когда нет броских контрастов, внимание концентрируется на тонкостях. Цикл из пяти сонат, сыгранных в Москве, был сложен так, что оказалась видна разница их строения. Одна скроенная типично, другая — с большим удельным весом вариаций, третья — с медленным барочным вступлением. После антракта: единственная минорная и по стилю предромантичная, наконец, самая оперная и относительно шикарная (каталожные номера соответственно: 376, 481, 379, 304, 454).

Когда набор красок скуп, сосредоточиваешься на оттенках. Их совсем немного, а неожиданных и вовсе нет. Вот кантилена напоминает о романтизме, вот гамма сыграна с легким добавлением глиссандо, вот скрипка уходит на второй план (и действительно, по Моцарту ведущий инструмент — фортепиано), вот появляются яркие верхние ноты (между прочим, их Муттер нередко занижала, что удивительно для исполнителя такого уровня), а вот возникает безвибратный унылый звук — аутентисты так играли бы сплошь все от начала до конца, а у нее это особая краска. Везде — безупречный ансамбль с партнером, тщательно проверенный, но не засушенный.

Такой Моцарт — серьезный герой в отсутствие героя. Он отнюдь не туристический, не с шоколадной конфетки. Такой Моцарт — это современная Европа, с ее культом качества жизни и дорогостоящим консерватизмом. Это досуг, не всем доступный и без гарантии художественных потрясений. Как выясняется, теперь и у нас платят за пресную воду отборного качества.