Ведомости / Четверг 21 октября 2004

Два концерта объединяло участие Алексея Любимова — выдающегося пианиста, исполняющего музыку Сильвестрова еще с 70-х гг. Тогда премьеры сочинений отверженного авангардиста проходили в полуподпольных условиях. Ничего не изменилось и в 80-е гг., когда композитор отошел от авангарда и вступил в диалог с классической музыкой. 90-е гг. запомнились несколькими фестивалями, где Гидон Кремер и другие именитые музыканты попытались вывести Сильвестрова на широкую арену в компании Софии Губайдулиной и Арво Пярта. Сегодня имя Сильвестрова хорошо известно и у нас, и на Западе. В Москве его музыка собирает три сотни ценителей — как это и произошло на концерте в Рахманиновском зале Консерватории. Но даже их отряд редеет после антракта: совсем непросто долго внимать творцу, не желающему ни потрясать слушателя, ни даже бороться за его внимание. Программа из десятка камерных сочинений, не содержащих ни быстрых темпов, ни громких звучаний, требует предельного доверия к автору и концентрации внимания — но именно тогда и открывается удивительная естественность и органичность музыки Сильвестрова.

Композитор ведет тихие беседы с обитателями Олимпа — Бахом, Шуманом, Глинкой — как с интимными друзьями, чьи голоса знакомы ему, как свой собственный. Или находит музыкальную интонацию для стихов Тютчева, Пауля Целана или Геннадия Айги. Основные жанры — постлюдии, постскриптумы, эпитафии. Уже четверть века назад композитор нашел свою тему — конец музыки, но не смерть ее, а, как определяет сам Сильвестров, “зону коды”, в которой музыка живет без цели и надежд, но полная дорогих воспоминаний о самой себе.

В другом концерте, состоявшемся в Большом зале Консерватории, публике — на этот раз весьма широкой — было представлено как раз одно из давних сочинений Сильвестрова, Постлюдия для фортепиано с оркестром (1984). Это произведение стало общим выбором двух музыкантов, относящихся к разным поколениям, — Алексея Любимова и Владимира Юровского, молодого дирижера с блестящей европейской карьерой, недавно вошедшего в коллегию Российского национального оркестра. В Постлюдии Сильвестров применяет свою излюбленную схему. Его не интересуют завязка и развитие событий. Если бы он был драматургом, то начинал бы свои пьесы прямо с рокового удара кинжалом, за которым следовали бы скорбь, примирение и тихое утешение. Постлюдия начинается прямо с кульминации, но самое существенное следует позже. Подобно кругам от упавшего камня, все медленнее расходящимся по глади воды, музыка обретает все более протяженное дыхание. В ней обнаруживается слой за слоем; в последнем разделе звучат сразу несколько тональностей, причем каждая из них хорошо слышна. Публике удалось это почувствовать: незнакомый большинству композитор, чей облик мало отвечает стереотипу современного героя, выходил на поклоны и был встречен горячими и проникновенными аплодисментами.

Можно сказать, что концерт в Большом зале соответствовал западному формату — когда одно современное сочинение ради престижа включается в классическую программу. Так и здесь — Постлюдия Сильвестрова была окружена “Поцелуем феи” Стравинского и Третьей оркестровой сюитой Чайковского, где дирижер Юровский блеснул чувством стиля, энергией и требовательностью к скоростным качествам оркестра.

Владимир Юровский, недавно открывший для себя Сильвестрова, теперь пополнит круг исполнителей его музыки в Европе. Алексей Любимов, в прошлом году добавивший к своей дискографии запись Постлюдии и Метамузыки на немецкой фирме ECM, в предстоящем сезоне планирует живое исполнение Метамузыки в Петербурге. Еще одну сторону таланта Сильвестрова можно оценить, сходив в кино: для последнего фильма Киры Муратовой “Настройщик” он написал музыку.

Современные русские композиторы: Валентин Сильвестров