Ведомости / Среда 22 сентября 2004

Начало фестиваля было омрачено неприятным сюрпризом: простудилась британская певица Эмма Керкби, которая должна была открывать фестиваль в Петербурге и Москве вместе со своим соотечественником Майклом Чансом и петербургским Оркестром Екатерины Великой. Замена нашлась, как ни странно, в Нижнем Новгороде: оказалось, что молодая певица Наталия Косолапова, недавно попавшая в круг фестивальных артистов, не только владеет партией сопрано в Stabat mater Перголези, но и способна спеть ее со знанием стиля. Точное, негромкое и без вибрато, пение нижегородской артистки абсолютно соответствовало гигиеническим нормам аутентичного исполнительства. Наталия Косолапова не скрывала волнения и счастья, выступая вместе с самим Майклом Чансом, а успех их дуэта говорил о том, что область старинной музыки становится у нас не только ареной для видных гастролеров, но и нашей собственной культурой.

Именитый британец на этот раз выступил не так удачно, как во время своих предыдущих визитов. Возможно, осенняя погода ополчилась и на него, но порой его нежный контратенор звучал с хрипотцой, а трели не удавались — хотя удивительно рассчитанное дыхание, позволявшее певцу выдерживать унылые долгие тоны, не могло не вызывать восхищения. В духовных ариях Вивальди и в центральном номере программы — скорбно-прекрасном Stabat mater Перголези — певцу почти не мешала его респектабельная официальность, столь подходящая для английской музыки, где он король. Но в арии Erbarme dich из “Страстей по Матфею” Баха, спетой на бис, искреннего сердечного трепета явно не хватило — при этом сам факт исполнения знаменитой альтовой арии мужчиной находился в русле правильной, редко соблюдаемой традиции.

Петербургский Оркестр Екатерины Великой подтвердил свой уровень, хотя выступал в предельно малом составе (восемь струнников плюс клавесин и орган) и не блеснул разнообразием красок. Не мог оркестр удивить и виртуозностью, благо выбранная музыка не содержала особых сложностей. Ансамблевые номера (концерт Галуппи и арии Вивальди) удались лучше тех, где из оркестра выделялись солисты: соната “Распятие” Бибера в исполнении художественного руководителя оркестра — и всего фестиваля — скрипача Андрея Решетина была слегка девальвирована манерным поведением солиста на сцене, а ля-минорный Концерт Баха — прозаически бестрепетным соло скрипачки Марии Крестинской.

Успех концерта-открытия был заметным, хотя аудитория в Рахманиновском зале консерватории собралась отборная, умеющая замечать любые промахи — это относится и к меломанам, и особенно к членам московского сообщества музыкантов-аутентистов, следящих за экспансией питерских коллег с понятной требовательностью.

Концерты фестиваля Early-music в трех городах продлятся по 3 октября. Главные площадки в Петербурге — Малый зал филармонии и залы в лучших дворцах, в Москве — Театр Гонзаги в Архангельском и “Школа драматического искусства” на Сретенке, в Нижнем Новгороде — старый актовый зал Университета. Имена и программы везде немного разные, но рекомендовать хочется практически все — к примеру, дуэт двух итальянских гамбистов (один из них, Паоло Пандольфо, в прошлом году уже сыграл изысканный концерт), бельгийский ансамбль The Flanders Recorder Quartet, обещающий органного Баха в переложении для блок-флейт, или французскую команду L'Arpeggiata, намеренную играть тарантеллы XVII в., содержащие противоядие от укуса тарантула.