Ведомости / Вторник 27 января 2004

Ключевой фигурой среди создателей спектакля стал неутомимый автор популярной в 70-е гг. рок-оперы "Орфей и Эвридика". Идею Александра Журбина развил Иосиф Райхельгауз, в чьем театре давно в ходу практика жанровых вариаций на классические тексты. Сочинителем текстов для музыкальных номеров выступил иронический поэт Вадим Жук. Дав проекту название "Чайка - классическая оперетта", создатели обрекли себя на необходимость вести двойную игру. Одним боком - с чеховской пьесой, в которой необходимо отыскать скрытый опереточный канон. Другим - с вполне определенным жанром классической оперетты, который надо ироничным образом перевоплотить на подмостках драматического театра.

Казалось бы, чего проще: выкинь из Чехова томительные паузы, сократи лишний текст да найди две дюжины мест, где можно попеть. С этим опытные люди легко справились. Однако от оперетты удалось разве что отщипнуть кусочки. Да, есть куплетики с подтанцовкой. Да, есть слабое подобие лирических героев, есть простаки разных сортов. Есть даже веселая вдова, на которую смахивает Аркадина. Но никакой сознательной дистанцированной работы с классическим опереточными формами, с приемами Штрауса, Легара или Кальмана нет и в помине. Поначалу кажется, что Журбин перепутал оперетту с водевилем - но и этот жанр, с Чеховым более корреспондирующий, композитором не высвечен. Компонуя свои куплеты и дуэты, Журбин эклектически смешивает все, что попадается ему на перо: у него и мотивы из "Травиаты" (в увертюре) , и сквозная оперная сцена (треплевское представление о "мировой душе") , и забубенная песня в стиле незабвенных советских 70-х (дуэт Тригорина и Нины "На облаке, похожем на рояль"). Музыку Журбина можно назвать мелодичной, а можно просто никакой - в зависимости от уровня музыкальных запросов. На мой слух, занятно выстроенным получился только один номер - секстет с припевом "День или вечер".

Стоит поблагодарить театр "Школа современной пьесы", что музыка Журбина звучит в нем негромко - артисты поют без микрофонов, а гнусно звучащий (вина не музыкантов, а аранжировки) ансамблик, которым самоотверженно управляет дирижер из "Новой оперы" Дмитрий Волосников, находится в глубине, под колосниками сцены. Яркое исполнение могло бы спасти музыку, но приятной слаженностью пения отличается только танцующий хор из шести человек. Исполнители ролей делятся на тех, кто поет плохо (как Альберт Филозов) и очень плохо (как Ирина Алферова). Приходится только удивляться, что тексты Вадима Жука на бумаге производят более остроумное впечатление, нежели в живом исполнении. Самое удивительное, что играют артисты немногим лучше, чем поют. На фоне провальной работы прекрасной половины состава мужчины выглядят чуть предпочтительнее, и скрепя сердце можно даже выделить Саида Багова, превратившего роль учителя Медведенко в эстрадный конферанс. Его игра вносит некоторое оживление в спектакль, выносить который на московскую сцену со стороны авторов было весьма самонадеянно.

Конечно, любая идея, пусть даже копеечная, достойна воплощения - но тогда надобно и соответствующее чувство меры. К примеру, в другом московском театре - кукольном театре "Тень" - играют не только оперетты, но и поставленные с ног на голову классические оперы. Только там и выдумки побольше, и хронометраж не выходит за рамки приличий: "Ивана Сусанина", к примеру, проворачивают минут за пять. О многом хорошем вспомнишь, пока два с половиной часа сидишь на классической оперетте "Чайка".