Известия / Четверг 24 марта 2005

Да, конечно. Мне очень понравилось.

Да никак. Ну волнуют, конечно, как гражданина. Но они, что поразительно, не имеют никакого отношения к этой опере. Уж я-то свою оперу знаю!

Вы знаете, я на днях убедился в своей догадке о том, что Дума состоит из очень инфантильных людей.

Из телевизора я узнал, что Дума проявила новую инициативу - решила проверить, до какой степени уместен мультсериал "Симпсоны". Депутатов интересуют вещи, больше связанные с детской субкультурой. Да и интерес к моей опере понятен - потому что это, по большому счету, детская опера. Ну, не детская, но рассчитанная на семейный просмотр. В ней есть элементы детской жизни, детского мира, игрушки там фигурируют.

Может, догадывались? Но это все шуточки, конечно... Да, они - как дети, потому что есть у них какие-то симптомы неизжитых детских страхов, психологических травм. Страх, например, перед ненормативной лексикой - ну что это, как не проявление какой-то детскости, даже "девочковости"? Люди прекрасно отдают себе отчет в том, что ненормативная лексика давно стала частью нашей повседневной жизни. В том числе и на телевидении, где существуют всякие специальные сигнальчики, которые "замазывают" эти самые слова, но смысл этих слов не перестает оставаться внятным. На днях я включил телевизор - я это делаю перед сном, чтобы заснуть, - и сразу же увидел эрегированный пенис: показывали фильм Тинто Брасса. Это классическая порнография - по всем параметрам, по всем учебникам. Но поскольку это происходило в довольно позднее время, я понял, что депутатам об этом просто неведомо, потому что они, как дети, ложатся спать в 9 часов вечера, сразу же после программы "Спокойной ночи, малыши". Ну, хочется им пожелать взросления.

Общественный просмотр уже был. В принципе, не смеялись - только, по-моему, в одном месте, где Чайковский поет советскую песенку. Слез катарсиса, на которые я рассчитывал, я, правда, не обнаружил. Но в целом реакция адекватная была.

Никаких сложностей, думаю, не будет. Вещь такая сердечная! Ну вот Альмодовар - он сложный? Наверное, сложный. Но публика реагирует на него очень трепетно.

Не только я, но еще Эдуард Бояков и Петр Поспелов, с которыми начинался этот проект.

Ведерников не вмешивался в работу. Он вообще очень деликатный человек.

Было много неожиданного, но все неожиданное было достаточно убедительно. Есть один момент, который, что называется, спорная территория - знаете, как в Израиле? В опере есть некие тексты, которые звучат в записи или из-за кулис через микрофон, и непонятно, кто этим должен заниматься. Вроде бы режиссер. Но с другой стороны, я принадлежу к тому типу композиторов, которые хотят контролировать весь звук спектакля, есть у меня стремление к тоталитаризму. Наверное, если бы я выписал ритм произнесения текста - как это сделал Шенберг в "Оде Наполеону", - то я бы имел больше возможности контролировать этот момент. А так эта мелодекламация интонационно решена, наверное, немножко не так, как я ожидал, но у меня абсолютно нет никаких претензий.

Знаете, я просто очень благодарен Някрошюсу. Он вытащил такие бездны, о которых я даже не догадывался. Может, это звучит очень пафосно, но то, что он сделал, - это очень круто.

Я не знаю. Наверное, много будет зависеть от премьеры и последующих пяти спектаклей. До конца сезона больше ничего не запланировано, но я думаю, что это будет вполне репертуарная опера. Не менее репертуарная, чем балет "Светлый ручей", например.

Вообще, чем больше знает слушатель, тем лучше. Хотя я отдаю себе отчет в том, что в театр приходят люди, которые знают только 5-6 самых репертуарных названий. И может быть, среди них будут люди немолодого возраста, которые всякий раз, видя что-то экспериментальное, сетуют, что вот, не те нынче времена, нет новой Образцовой, Архиповой, и уже нет того "Бориса Годунова", который был 40 лет назад, и уже, конечно, таких опер-то нет. Так вот, эти люди должны признать ужасную, горькую, страшную правду: таких опер больше не будет никогда. Все другое, время изменилось. Об этом наш спектакль. Надо с достоинством отнестись к краху иллюзий, принять поражение, разобраться в себе, понять свою печаль и утолить ее в каком-то смысле.

"Идущие вместе" не смогли спокойно провести агитацию за бойкотирование оперы "Дети Розенталя". Когда члены движения выстроились возле Большого театра с агитационными плакатами, гласившими "Иксанов и Ведерников, хватит издеваться над Большим театром!", их атаковали активисты коммунистической организации "Авангард Красной Молодежи". Молодые коммунисты повалили щиты пикетчиков, повесили растяжку "Путинюгенд, не вам судить!" и разбросали листовки с заголовком "Порнография - не в книгах! Порнография - в Кремле!". "Мы не являемся поклонниками творчества писателя Сорокина. Однако нас возмущает тот факт, что попытки осуществлять общественную цензуру предпринимаются людьми, не имеющими на это никакого морального права", - говорилось в листовках. "Идущие вместе" не оказывали сопротивления нападавшим, зато через 10 минут на площадь приехал наряд милиции, и активистам АКМ пришлось ретироваться. "Идущие вместе" продолжили митинг.

Современные русские композиторы: Леонид Десятников