Ведомости / Понедельник 24 января 2005

Тридцатилетний Максим Венгеров стал самым молодым лауреатом премии имени Шостаковича, которую вот уже десять лет вручает Благотворительный фонд Юрия Башмета. Его предшественниками были Гидон Кремер, Томас Квастхофф, Валерий Гергиев, Виктор Третьяков, Анне-Софи Муттер, Ольга Бородина, Ирина Антонова (единственный немузыкант в списке), Наталия Гутман и Евгений Кисин, который старше Венгерова на три года. Сумма в $25 000 (денежное измерение премии) сопоставима с гонораром за один концерт, который получают артисты подобного уровня, а в обязанность каждого лауреата как раз и входит дать в Большом зале Консерватории сольный концерт. Десять лет назад, когда была учреждена премия, музыканты повально уезжали из России, и одна из идей ее организаторов заключалась в том, чтобы противостоять этому процессу. Теперь видные исполнители выступают в России чаще, и тот же Максим Венгеров появился перед московской публикой уже не как заезжая звезда, а как любимец.

Лауреатским концертом прошедший вечер можно назвать лишь с большой натяжкой. Такого в истории премии имени Шостаковича еще не было. По идее, Венгеров должен быть находиться на сцене от и до, планомерно доводя публику до неистовства демонстрацией все более сложных виртуозных трюков. Однако он сыграл в концерте лишь одно произведение — да и то пополам с Башметом. И никаких бисов.

В первом отделении лауреат без скрипки в руках получал премию. Участники церемонии старались превзойти друг друга в скромности, которая в устах Венгерова дополнялась льстивостью, в устах Башмета — пошловатостью, в устах Никиты Михалкова — похвальной краткостью. Поблагодарили педагогов, маму скрипача и находившегося в зале Мстислава Ростроповича. Затем Венгеров покинул общество, а камерный оркестр “Солисты Москвы” под управлением Башмета сыграл Дивертисмент Моцарта и Серенаду Дворжака. Сыграл, надо сказать, превосходно, как умеют классные музыканты исполнять давно сделанные вещи.

Этой сделанности как раз и не хватило главному блюду программы. Когда во втором отделении зазвучала Концертная симфония Моцарта для скрипки и альта с оркестром, выяснилось, что участники исполнения держатся разных представлений о колебаниях темпов. Венгеров — одного, Башмет — другого, оркестр — третьего, а духовики, присоединившиеся к струнному составу, — четвертого. Но тут как раз и обнаружилось качество, присущее большим музыкантам. Вместо того чтобы искать некий спасительный усредненный вариант, скрипач и альтист (а второй по совместительству и дирижер) стали еще активнее обмениваться инициативой. Так бывает у джазовых музыкантов во время джем-сэшна: все творится на ходу, и музыка обретает качество диалога. Стало ясно, что идея Венгерова сыграть в ансамбле с Башметом имела живой смысл. Звучание их инструментов в силу несхожих исполнительских манер различалось больше, чем просто звучание скрипки и альта. Скрипка Венгерова рисовала ясную, мускулистую, отчетливо выстроенную линию, альт Башмета разговаривал на темных полутонах. Лидерская воля переходила от одного к другому подобно мячу, но дуэт не был игрой на счет. Два мастера разных поколений словно наслаждались, задавая друг другу все новые задачки. Правда, неизвестно, получал ли удовольствие оркестр, когда Венгеров, повинуясь очередной соблазнительной идее, вдруг во весь опор уносился вперед, не заботясь об отстающем аккомпанементе.

Столь несоверешенно, но недежурно исполненная партитура Моцарта — возможное свидетельство перемен в музыкальной биографии Венгерова. На живую нитку сшитый лауреатский концерт был для него первым выступлением в текущем году. Обычно Венгеров дает в год 120 выступлений (в среднем каждые три дня — концерт), но в наступившем году намерен дать только 20. Может быть, год минувший стал для бывшего вундеркинда из Сибири, превратившегося в прославленного виртуоза, неким рубежом. Венгеров получил премию “Грэмми”, записав под управлением Мстислава Ростроповича концерты Бриттена и Уолтона. Примечательно, что концерт Уолтона не скрипичный, а альтовый, и скрипач не пожалел времени, чтобы освоить новый инструмент. Помимо того он занялся дирижированием, преподает, осваивает новые стили и даже собирается отдать дань новым увлечениям — поиграть джаз и научиться танцевать танго. А в отпускную неделю проехать всю Америку на мотоцикле — с восточного берега до западного. Редкость уже то, что заложник профессии, лишенный радостей детства и юности, не растерял мальчишества. Еще реже знаменитость может позволить себе, пусть временно, соскочить с конвейера: вспоминается Владимир Горовиц, не выступавший более десяти лет. Возможно, в жизни Максима Венгерова наступил период, за которым грядет настоящая зрелость.