Ведомости / Пятница 04 февраля 2005

Оперных и балетных спектаклей в новосибирском театре сейчас нет: идет реставрация, которую должны закончить к осени. Циклопических масштабов сцена расчищена и напоминает карьер, где добывают руду. В огромном зрительном зале стоят строительные леса, а на репетиционной сцене — нижний этаж декораций “Аиды”: этот спектакль, сделанный Теодором Курентзисом вместе с режиссером Дмитрием Черняковым, готовят к вывозу в Москву, на фестиваль “Золотая маска”. Концерты двух новых коллективов пришлось проводить вне стен театра — в зале Новосибирской консерватории и в Кафедральном соборе.

Когда с хоров собора зазвучали невидимые лютня, клавесин, орган и женские голоса, впору было потерять географические координаты. Казалось, ты находишься не в Сибири, а где-нибудь в голландском Утрехте: насколько несовместимым с привычными российскими представлениями о стиле образом излагались строфы “Уроков тьмы” Франсуа Куперена и речитативы “Представления о душе и теле” Эмилио Кавальери. Столь же свежо прозвучали и знаменитые фрагменты из “Страстей” Баха и Реквиема Моцарта, а кульминацией программы стали самые внушительные части из Немецкого реквиема Брамса. Для их исполнения потребовалось всего 27 хористов — так поют продвинутые хоры в Европе, предпочитая напору хоровой массы точную простроенность и слитность звука. Впрочем, успехам хора удивляться не приходится: New Siberian Singers — это хоровой ансамбль, составленный по большей части из молодых участников театрального хора, а хор Новосибирского театра, руководимый хормейстером Вячеславом Подъельским, давно завоевал репутацию одного из лучших в России.

Другое дело камерный оркестр Musica Aeterna — новый коллектив, объединивший талантливую молодежь города. За полгода работы с ним Теодор Курентзис добился редкостных успехов в освоении барокко и классицизма. Правда, инструментарий пока не позволяет оркестру соблюдать все догмы исторического исполнительства — не все музыканты играют на жильных струнах, а натуральные духовые инструменты и низкий строй остаются делом будущего. Тем не менее можно сказать, что в России появился третий аутентичный оркестр — вслед за петербургским Оркестром Екатерины Великой и московским Pratum Integrum. Кстати, вожаки петербургского фестиваля Earlymusic, организующей силы исторического исполнительства в России, не упустили случая приехать в Новосибирск на презентацию новых коллективов и немедля начали строить совместные планы.

Вместе с тем Теодор Курентзис и его музыканты не ограничиваются только старинной музыкой. Наряду с Генделем и Перселлом, Бетховеном и Березовским в программах пелась и игралась музыка Пярта и Шнитке. А также Чайковского: оказалось, что “Пиковая дама” только выигрывает, когда музыканты меняют современные смычки на барочные, чтобы сыграть интермедию “Искренность пастушки” в соответствии с нормами XVIII в.

Новые проекты новосибирского театра совсем не игры. Опыт работы в камерном, старинном, современном стилях должен быть спроецирован на большие оперные и симфонические проекты. Теодор Курентзис, убежденный максималист, намерен превратить театр в целый организм, единый в своих музыкальных и философских измерениях, — такой, где происходит воспитание не только чувств, но и духа. Вынужденные простои в регулярной работе театра — хорошее время для внедрения новых идей. Сейчас делу помогает энтузиазм молодых исполнителей: глядя на их восторженные и серьезные лица, удовольствие получаешь не меньшее, чем от музыки. Но вскоре в театре снова пойдут оперы и балеты — и тогда станет понятно, насколько энергии реформаторов хватит на то, чтобы проникнуть ею будни самого большого музыкального театра страны.

Современные русские композиторы: Арво Пярт, Альфред Шнитке