Ведомости / Четверг 22 декабря 2005

Большой зал консерватории с ходу встречал Дебору Войт криками “браво”. После первой же арии ей пришлось кокетливо отмахиваться от аплодисментов, а по окончании серьезной программы ее настроение так поднялось, что она даже послала воздушный поцелуй портрету Чайковского. Поскольку непосредственно перед этим певица самозабвенно исполнила сцену из “Саломеи” Рихарда Штрауса, в которой героиня страстно целует в уста отрубленную голову Иоанна Крестителя, за судьбу нашего покойного классика впору было взволноваться. Но это было всего лишь жестом благодарности Москве за давнее признание и переходом к легкомысленным бродвейским бисам. После песенки из My fair lady Фредерика Лоу и Someone to watch over me Джорджа Гершвина Деборе Войт едва удалось расстаться с публикой.

Певица в превосходной форме — похудевшая и статная, с игривым шармом и органичной театральностью на концертной сцене, она без признаков усталости вытянула экспрессивно-истеричную сцену Саломеи, нигде не укоротив напряженных высоких нот и не потерявшись за массой оркестра. Так же качественно, хотя и более формально прозвучали вагнеровские фрагменты — восторженная Ария Елизаветы из “Тангейзера” и Смерть Изольды из “Тристана”, получившаяся благополучной и прозаичной.

Подобный тон задавал оркестр “Новая Россия” под руководством молодого дирижера Евгения Бушкова. Музыканту явно талантливому, для вагнеровского томления ему не хватило должной зрелости и широты, тогда как декадентскому сладострастию Рихарда Штрауса он придал четкие формы и пряное звуковое выражение. В хорошем стиле прозвучали и бродвейские аранжировки. Из оркестровых номеров программы оркестру и дирижеру лучше всего удался Танец с семью покрывалами из той же “Саломеи”.