Ведомости / Понедельник 17 февраля 2003

- Меня всегда приглашали театры. В Кировский театр меня пригласил г-н Виноградов, в Большой - г-н Григорович. Но, хотя с Григоровичем у меня сложились дружеские отношения - он крупный хореограф, - тогда я не чувствовал себя здесь слишком счастливым. Труппа Большого театра была очень разрозненной, разобщенной, в той атмосфере было тяжело работать. Сейчас уже такого нет. Г-н Акимов, который руководит балетом, сделал все, чтобы предоставить мне таких танцовщиков, с которыми легко и приятно работать. Так что все хорошо.

- О, такое происходит не только в России. В Америке, например, все мои балеты без моего ведома перевели на DVD и продают по всему миру. Творят, что хотят. А когда я обратился к адвокатам, они мне сказали: "Месье Пети, сделать ничего нельзя. Вы можете возбудить процесс, но только потеряете много денег, потому что балеты, фильмы - это неподписанный продукт, не найти концов". Забавно, конечно, ведь деньги за продажу этих дисков кто-то получает. А здесь, в России, танцовщики, когда им что-то нравится, просто берут и танцуют. Плисецкая, для которой я поставил "Гибель Розы", станцевала этот балет больше 500 раз! А я и не знал ничего, она меня даже не спросила.

- Вы, конечно, правы. Как сказала моя жена (Зизи Жанмер - выдающаяся французская балерина - А. Г. ) , которая всегда права: "Чем больше танцуют, тем лучше. Пусть танцуют". Но мне бы хотелось, чтобы это еще и немного денег приносило. В России художники избегают говорить о деньгах.

У меня часто спрашивают: "Что вы любите больше всего на свете? " Я всегда говорю, что больше всего люблю свою профессию и свою семью. И деньги. Очень люблю деньги. Они очень важны. Знаете почему? Это дает независимость, которая позволяет выбирать, когда, как и с кем вы работаете.

- Сегодня все ставят "Лебединое озеро". И здесь, и в Торонто, и в Кировском, и в парижской Opera - везде свое "Лебединое". Каждый редактор подставляет свое имя и складывает деньги в карман. Если бы я руководил каким-нибудь театральным профсоюзом, то поставил бы условие: если театр хочет делать свое "Лебединое", пусть делает, но деньги должны идти не редактору, а на поддержание старых танцовщиков. Ведь все равно никто ничего ни с "белым" актом Иванова, ни с "черным" па-де-де Петипа не сделает. Либо пусть ставят совсем другое "Лебединое озеро".

- Я поменял местами: женщина была принцессой (ее танцевала Алтынай Асылмуратова) - она искала лебедя, а лебеди все были мужчины. Но если все эти белые пачки остаются, то почему надо подписывать?

- Андрей Уваров, который был назначен на роль Феба, покорил меня абсолютно. Я хочу сделать какой-нибудь балет специально для него. Но у него, к несчастью, травма. Второй мальчик, Константин Иванов, который мог бы эту роль сделать, строит из себя не пойми что и считает, что роль для него недостаточно важна. Поэтому я отказался от него и попросил показать мне танцовщиков, которых еще не видел. Г-н Акимов прислал мне каких-то мальчиков. Один из них мне показался совсем начинающим, просто дитя. Но выбора-то не было. Я сказал: "Это будет очень трудно - он такой застенчивый! " Мы начали работать. И за 15 дней он добился замечательного прогресса. Он будет единственным Фебом на два состава, поэтому мы сейчас к нему относимся как к маленькому Иисусу. Это мой сюрприз всем - Саша Волчков. А второй - Руслан Скворцов. Я заметил его на репетиции - отличная техника. Подошел и спросил: "Ты знаешь, священник - он такой ужасный человек, чудовищный, он просто Люцифер. Что ты делаешь? Как ты его покажешь? " (Месье Пети скрещивает на груди руки, опускает глаза, но во всей его позе читается ненависть. ) И вот у него уже все есть, образ схвачен.

- Давайте поговорим об этом после того, как мы с г-ном Иксановым официально что-нибудь подпишем.