Ведомости / Понедельник 13 января 2003

Федосеев же не нашел в пределах отечества тенора, достойного петь рядом с портретом покойного кумира, и пригласил в свою программу молодого поляка Петра Бечалу, солиста Цюрихской оперы, успешно поющего на многих сценах мира.

Владимир Федосеев открыл для себя Петра Бечалу, работая в Цюрихе, и стал приглашать его в свои венские и московские программы. В Москве Бечала уже блеснул в концертном исполнении (в целом неудачном) оперы Чайковского "Иоланта". Теперь ему выпала сложная задача повторить свой успех в коронном лемешевском репертуаре.

Игривое литературное предисловие, оглашенное со сцены перед началом концерта, заканчивалось словами "начнем, пожалуй" и тем самым как бы приглашало молодого тенора к дуэли с усопшим. Но Петр Бечала был настроен к Лемешеву очень дружелюбно. Слышно было, что он внимательно послушал записи предшественника, кое-что удачно скопировал, например номера из "Майской ночи" Римского-Корсакова (известные благодаря фильму "Музыкальная история") , а в ариозо и в арии Ленского нашел собственные свежие и симпатичные ходы. Публика принимала певца тепло, но спокойно: записи Лемешева помнит каждый, а милый и чистый тенор Бечалы все-таки не достигал лемешевской сладостности. Овации раздались во втором отделении, после того как новый любимец Федосеева спел каватину из "Фауста" Гуно на хорошем французском языке и взял верхнее "до". Тут певец, видимо, почувствовал, что карта легла, зажегся, стал делать одну ошибку за другой, завышать интонацию, а в арии из "Вертера" Массне выдал несколько весьма безвкусных открытых звуков. Песенка Герцога из "Риголетто" и Застольная из "Травиаты" Верди поправили дело и были повторены на бис. В целом Бечала произвел впечатление певца одаренного, обаятельного и немного недоученного.

В очередь с ним выступала молодая москвичка Анна Самуил, лауреатка нескольких конкурсов. Ей еще предстоит набраться опыта и мастерства, но голос ее очень красив, есть шарм и артистизм. Лучше всего ей удалась Снегурочка из оперы Римского-Корсакова и Джульетта из оперы Гуно (хотя не хватило украшений) , с большими оговорками - Джильда из "Риголетто" Верди.

Не избежав оттенка популярной легковесности (не чуждого юбиляру) , концерт вышел совсем не официозным. Во всем, и в выборе героя (с которым маэстро Федосеев успел в свое время поработать) , и в приглашении солистов, и в разбавлении программы хорами из опер (оркестр звучал хорошо, хор Владимира Минина - тускловато и напряженно) чувствовался всецело личный выбор хозяина программы. Федосеев аккомпанировал молодым певцам самозабвенно и восхищенно. Когда тенор Бечала или сопрано Самуил выпевали красивую фразу, маэстро принимал позу счастливого антиквара, который, встав на цыпочки, вешает на гвоздик дорогую картину. В который раз пришлось подумать: российский меломан многое теряет, не слыша Владимира Федосеева в оперных театрах.