Русский Телеграф / Четверг 22 января 1998

В ЦДХ, в зале Центра искусств "Столица" при участии "FeeLee promotion" состоялось открытие цикла электронной музыки. И хотя в названии не обошлось без футуризма, концепция мероприятия эстетически гораздо менее амбициозна. Впрочем, в то же время и более грациозна. Электроника, на которую (на всю разом) часто немилосердно лепится этикетка махрово-провинциального вида и содержания ("Звуки будущего"), здесь имеет вид гордо профессиональный. Электроника -- как вдохновенный арт, привычно фоновые формы -- как концертные. Герои нового цикла -- типичные бойцы невидимого фронта, обыкновенно делающие для рок- и поп-музыки черную студийную работу.

Таким образом цикл "Электрик фьючер" оказывается срединным царством между мерцающим полем электроники танцевальной и замкнутым пространством, тихим омутом электроники академической, экспериментальной. Если первое селится по адресу масскульта, а второе -- скорее науки, нежели "энтертейнмента", то герои цикла ищут статуса элитарно-профессионального.

В возникновении концертного цикла электронщиков-профессионалов (люди на сцене и люди в зале явно с легкостью могут меняться местами) очевидно проявляется неискоренимый гуманизм местного сознания. На Западе этот тип музыки быстро перескочил в Интернет, не задержавшись на стадии живого показа. Но в русском контексте, судя по заявлениям организаторов, "рокеры-электронщики нуждаются в обратной связи". Им все же мало быть "профи", нужно также чтобы их любили.

На открытии организаторы предоставили заинтересованной общественности возможность любить серого кардинала от звука телекомпании "ВИД" Владимира Рацкевича (его заставки к программам компании еще долго будут мешать воспринимать пространные музыкальные формы первого профессионала телезаставочной электроники), также не чуждого телевизору Алексея Борисова с его проектом "Fruits" и любимца авангардного рэйва Юрия Орлова (экс-"Николай Коперник").

Стилистический объем программы (от джазовой ориентации трио Рацкевича с басистом Олегом Литвишко и ударником Николаем Быковым до постиндустриального техно-эксперимента экзотического Борисова и очаровательно снобской танц-музыки Орлова) обещает подобную эстетическую масштабность всему циклу.

То же касается и технологического аспекта. Если сумрачный Рацкевич близок "live электронике", играя почти на девяносто процентов вживую, то умника Орлова (проект "Холодная рука Москвы") высоколобые академисты за своего рода "рэди-мейдность" концертного поведения склонны называть "звуковыми консервами" (впрочем, их тонкий, деликатесный вкус от этого не меняется, хотя не меняется и процент живой игры).

"Вам не кажется, что электроника становится Богом?" -- в высшей степени прозорливо заметила дама из публики на пресс-конференции, обращаясь к Рацкевичу. Тот, подумав, почему-то согласился. Из чего можно сделать вывод, что на концерты нового цикла (в планах -- презентация свежего двойного альбома Рацкевича с ремиксами джазовых тем от Брубека и Эллингтона до собственной "Мухи" во всех жанрах техно-музыки, новый компьютерный проект Сергея Летова) раз в месяц по четвергам будут ходить как к обедне. Культ не массовый, но достойный.