Русский Телеграф / Суббота 21 февраля 1998

В феврале знаменитая Motown Records, которой поп-музыка обязана не только удовольствием слышать Дайану Росс и Стиви Уандера, семью Джексонов и Лайонела Риччи, но и повсеместно обожаемый стиль "соул", выпустила CD лучших хитов своих звезд. Вышли сборники The Temptations, Мэри Уэлс, The Supremes (из этой девичьей команды и вынырнула Росс) и прочего -- сладкого, красивого, в розовом свете, с медовыми голосами и сексапильными, ритмически изящными мелодиями. Но главное событие юбилейного февраля -- двойной альбом "Motown 40 Forever", вышедший на этой неделе. "Мотаун" навсегда. Навсегда -- мечта. Навсегда -- музыка "соул".

Когда Бэрри Горди одолжил у папы с мамой 800 долларов, он мечтал о многом, но вряд ли предполагал через сорок лет возглавлять список "великих комбинаторов" -- мастеров, делающих фирму как стиль, бизнес как музыку, музыку как политику, искусно комбинируя идеологию из кубиков-артистов.

Первый офис располагался в рабочем черном квартале Детройта. Артисты были с улицы. Потом "Мотаун" перебралась в Лос-Анджелес, в гигантский билдинг. Своих звезд Горди выращивал, как цветочки. Стиви Уандера, Дайану Росс и Джексонов он записывал и выпускал с самого их малолетства. Подстригал, поливал и подкрашивал. Нынешняя белизна Джексона Майкла -- закономерное продолжение идей и деятельности "Мотаун": гениальный Бэрри Горди совершил нечто большее, чем открытие сладкоголосых звезд и даже целого сладкозвучного стиля -- он транскрибировал черную музыку для белой аудитории. Он почти перекрасил черное в белое -- по крайней мере сгладил тревожащие контрасты. Он смог продать ритм-энд-блюз респектабельному белому потребителю -- просто сняв некоторую чрезмерность в имидже, эпатаж в поведении, свойственные ритм-энд-блюзу, превратив экзотику в пикантность. Нейтрализовав горечь, упрямо пробивавшуюся сквозь любые -- самые забористые -- черные мелодии, превратив горечь в милую безделицу -- грусть-тоску.

Позитивный заряд, респектабельный, но юный образ -- стратегия Бэрри Горди. Он буквально запатентовал медовые фальцетные тембры. Смоуки Робинсон со своим чистым фальцетом был первым его открытием. Потом был чудо-Уандер. "Я называл это хорошенькой музыкой, когда старики называли это блюзом", -- пел слепой литтл Стиви. Перевернув смысл фразы наоборот, получим формулу успеха "Мотаун": то, что раньше было блюзом, стало хорошенькой музыкой.

"Когда он начинал, телевидение еще было черно-белым, и фонтаны на Юге -- тоже, черная музыка попадала в поп-чарты только случайно и была так же подвергнута сегрегации, как и черные школы. А теперь все иначе!", -- восхищаются фанаты. "Мотаун" -- независимая "черная" фирма, выпекавшая хиты с неподражаемым упорством в 60-е и 70-е, сегодня, после того как в 1988 ее купила MCA, стала одним из главных символов на знамени политкорректности. Состоявшаяся американская мечта -- в рамках не индивидуальной истории, но большого музыкального сюжета (из черного квартала -- диктовать стандарты поп-музыки). Восьмидесятые были даны "Мотаун" и ее героям -- а именно основателю, авторам песен (легендарному трио сонграйтеров "Холланд-Дозиер-Холланд" и Смоуки Робинсону), продюсерам и артистам, -- чтобы зафиксироваться в Зале Славы Рок-н-ролла и на Аллее звезд, принимать участие в церемониях и править мемуары.

"Мотаун" звучала саундтреком ко всему бэби-буму шестидесятых. Ее звездами были почти что дети -- маленький Уандер, маленькие Supremes и небольшие Temptations, чуть позже фальцетоголосые Джексоны. Ее гимнами были по-детски ненавязчивые и совершенно очаровательные песенки. Американские девочки и мальчики середины 60-х -- начала 70-х мечтали о героях песенок соответственно Мэри Уэллс "Мой мальчик" и Temptations "Моя девочка".

Сегодня мальчики стали дедушками, но такие звезды как Росс или Джексон -- подозрительно молоды. Они бегут старения как никто, и их моложавость становится скандальна. Причина их патологической вечнозелености в том, что, как ни крути, они отвечают за целый образ мыслей, за мечту, вроде бы осуществленную легендарной компанией. Теперь именно они должны держать оборону в барокамерах -- не то иллюзия развалится. Развалится воздушный (скорее даже медовый) замок, заслуживший столько почестей и чинов, заслуживший праздничную церемонию, которую позавчера транслировала АВС. "Моя вишневая любовь" -- первый хит Уандера -- звучит с мемориального двойного альбома гимном эпохи. Интересно, что не прошлой, а нынешней, в которой фирма, сделавшая ритм-энд-блюз задушевной стандартизованной поп-музыкой, причислена к героям борьбы за права меньшинств. Странная история.