Русский Телеграф / Вторник 18 августа 1998

Окатыш -- это такой комочек ржавчины размером с лесной орех, продукция горно-обогатительного комбината (ГОКа), которому карельский городок Костомукша обязан всем. Эффектным рождением и тревожным существованием. Судя по смелому заявлению экскурсовода, звучащему следующим образом: "ГОК -- это наш (в смысле, города) отец, а мы (в смысле, город) -- его мать", здесь одно, как бы это помягче выразиться, кровосмесительство сплошное. Однако и много трогательного. Трогательны непачкающиеся финские пятиэтажки в лесах (в ботаническом смысле этого слова). Трогательны ржавые орешки. Продукция завода (или, может быть, продукт жизнедеятельности города). Горожане (костомукшане и костомукшанки) испытывают к окатышам необъяснимо-теплое, трепетное, взаправду материнское чувство. Россыпи окатышей -- островки теплоты и человечности среди несчастного карельского пейзажа, на краю земли, где пасмурная монотония тайги и озера, серые на вид, но с оранжевой железной водой кажутся где-то случайно забытыми и кем-то навсегда потерянными. И где, рассказывают, тоже было лето, только те, кто рассказывает, одновременно сетуют, что в тот день были на работе.

Раз в год в июле в эти тесные взаимоотношения города и шариков железной руды вторгается фестиваль камерного искусства (преимущественно музыкального). И насыщенная родственными переживаниями замкнутая жизнь, в 20 часах езды на поезде от Питера, приобретает яркость и амбициозность. Предание гласит: "Давным-давно через Костомукшу добирались звезды Мариинки домой после выступления на известном фестивале в финском городке Кухмо. Остановились. Были пропарены в жгучей бане, были омыты в холодном озере и накормлены толстой, розовой форелью. Расчувствовавшись, они выступили в стоящем посреди городка красивом концертном зале". Так началась история здешнего фестиваля. В этом году он проводился в одиннадцатый раз. За некоторыми из фестивальных проведений тянется шлейф славы, в обеих столицах вспоминают о них с трепетом. А за фестивалем в целом -- ореол европейского качества или, скорее, аромат структурного подобия: маленькое местечко, красоты природы, высокий уровень программ, упоительно тесное общение всех со всеми, а также возбужденная банно-прачечная и меланхолическая ягодно-грибная формы проведения досуга. Такой манер очень даже принят в европейском фестивальном движении.

Но сегодня ореолы и ароматы уже пленяют не до слепоты с глухотой вперемежку. Теоретически или практически, но мы можем ездить и в Европу, приобщаясь к оригиналу. А посему уровень местных фестивальных программ буквально напрашивается на сравнение с пресловутым европейским. Но спорный в том, что касается художественных достоинств, осмысленности и энергетики, концерт оркестра народных инструментов им. Андреева вкупе с до тошноты бесспорными (ах, если б тут нашлось хотя бы о чем поспорить) выступлениями московского камерного театра Бориса Покровского со спектаклями "Бастьен и Бастьенна", "Директор театра" Моцарта и "Севильский цирюльник" Паизиелло, и первая часть выступления петрозаводского балета, изобразившего щемяще самодеятельный извод балетной классики, и выступления примы петрозаводской оперетты, и даже бойкий и душевный брасс-квинтет оставили тоскливейшее чувство угнетающей провинциальности. А это добрая половина программ.

Другая же половина делала фестиваль вполне достойным того, чтобы в следующем году организаторы договорились с близлежащим Кухмо (этот финский оазис камерной музыки существует не за счет железных окатышей, а за счет как раз своего ежегодного фестиваля) о партнерстве или хотя бы непротивлении: в этом году мероприятия проходили практически одновременно, и Кухмо перекрыл Костомукше всю рекламу. А теперь, говорят, собирающуюся в Кухмо нордическую публику будут возить в Костомукшу специальными автобусами.

Мировая суперзвезда, мощная и экстатическая Галина Горчакова (лучшее сопрано мира в 1994 году), спевшая несколько русских романсов и гораздо более убедительно -- несколько пуччиниевских арий, и Елена Миртова, очень корректная по отношению к материалу певица с вокалом не столь нюансированным, чтобы счесть его камерным, но и не столь звучным, чтобы счесть его большим, в концерте "Звезды Мариинки" придали фестивалю вполне изысканный вкус столичного качества. И бог с ним, с Граером Ханеданьяном в том же концерте, который раньше пел басом, а теперь поет тенором. И чье выступление может только послужить иллюстрацией к строке "дела давно минувших дней".

Спектакль питерского театра комедии им. Акимова по пьесе И. Бар-Иосифа "Трудные люди" (режиссер Татьяна Казакова) хотя и отдавал унынием уплывшего рубежа семидесятых-восьмидесятых, но был по-своему красив. А вышеупомянутый петрозаводский балет во второй части своего выступления показал не лишенного изобретательности и свежести "Петрушку" Стравинского (почему-то с приклеенным вступлением из музыки Вячеслава Артемова) в постановке бывшего (но недолго) главного балетмейстера театра Олега Игнатьева. Присутствующая пресса аж встрепенулась и начала кампанию по продвижению петрозаводского "Петрушки" в "Золотые маски".

Что до долгожданного вечера модного "Терем-квартета", любимца местной публики, то записные эстеты-остроумцы на домрах, баяне и контрабас-балалайке снискали, кажется, менее возбужденные овации, чем в прошлый свой приезд. Видимо, печать стопроцентной наработанности каждого жеста и каждой изюминки в партитуре (которая из них, собственно, вся и скроена, что вкусно) иногда все-таки неуловимо портит лицо.

Эффектно -- в амплуа "столичной штучки" -- представилась здесь нашумевшая в Москве и Питере программа экстравагантного пианиста Алексея Гориболя "Молот и Серп" (от "Аппассионаты" Бетховена до "Колыбельных" Исаака Дунаевского). Без Дмитрия Степановича она могла бы утратить слишком существенную долю трогательной суггестивности, но тут восхитительно сработала Ольга Кирьянова -- волшебное создание с тонким, лучезарным артистизмом и обворожительным голосом. Весь ее облик и даже матовый, густой тембр голоса погружали словно в сон в сороковые-пятидесятые.

Открытием фестиваля оказалась вчера еще студенческая вокальная группа "Римейк", делающая в своем жанре то же, что на другой территории творит "Терем-квартет" -- одновременно изысканные и уморительные шутки-парафразы. Молоденький "Римейк", певший на сцене, в поезде, в бане, у костра и по дороге на обед, снискал любовь столь абсолютную, что незапланированно остался и на заключительный гала-концерт. Так что все кончилось хорошо. Одаренные дети -- участники Летней музыкальной академии, проходящей в рамках фестиваля уже третий год, получили сертификаты и ценные советы от известных профессоров (здесь работали Наум Штаркман, руководитель фестиваля композитор Игорь Рогалев, Татьяна Либерова и другие, не менее авторитетные учителя). Костомукшане и костомукшанки получили разнообразные впечатления. В бане парили (особенно хорошо -- великолепный исполнительный директор феста Александр Коктомов), знаменитая атмосфера фестиваля присутствовала. Но вспоминая ту несчастную половину программ, которая оказалась практически провальной, а также разговоры в духе "не ругайте, для костомукшан и костомукшанок и это событие", все-таки понимаешь, что предприятие оказалось вдруг в острой ситуации выбора -- встать (руки в боки) в провинциальную позу и быть довольным перечнем больших имен не важно которой давности или же бороться за туманный ореол европейского качества, а для этого всего лишь точнее выстраивать программы, тщательно отсматривать-отслушивать кандидатов и определиться с концепцией "поздних концертов" (пока она кажется никакой, а могла бы быть изящной, демонстрируя цельность замысла). Это не мало, но и не так уж непосильно много. Однако ясно, что ситуация выбора всегда остра, а итоги непредсказуемы. Здесь-то самое время и место искренне пожелать фестивалю удачи.

Подписи к фото:

1) "Терем-квартет". Шутка юмора как высокое искусство

2) Как "Петрушка" за "Маской" полетел

3) Ольга Кирьянова. Спи, мой Дунаевский.