Русский Телеграф / Суббота 12 сентября 1998

Загодя объявляю этот концерт лучшим концертом сезона. И загодя объявляю несостоятельными аргументы тех, кто скажет мне: лучше хоть какое, но живое звучание, не нужны всякие видеоаудиоэрзацы. Нет, нет и нет, и если бы "Дни Вены в Москве" ограничились музыкальным видеофестивалем на Манежной площади, их уже за одно это можно было бы благодарить и славить.

Отправившись вечером гулять на Манежную площадь, фестиваля можно и не заметить. У лавочек и фонтанчиков течет своя жизнь, и только по приближении к Манежу сквозь гул окружающего автопотока до слуха начинают долетать обрывки знакомых венских вальсов. Сам экран стоит аккурат перед входом в Манеж (потому особенно забавно, когда одну из полек Иоганна Штрауса начинает танцевать "Испанская школа верховой езды"). Качество изображения, а главное -- звука лучше, чем если бы это было микрофонное усиление живого концерта на открытом воздухе, и класс Венского филармонического оркестра производит поистине ошарашивающее впечатление.

Не раз приходилось слышать, как важно пропагандировать классическую музыку среди широкого слушателя -- и в этом качестве всей стране предлагали наслаждаться телетрансляцией какого-нибудь "концерта трех теноров". Возможно, было бы совсем прекрасно, когда бы "Новогодний концерт-1987" Герберта фон Караяна прошел в прайм-тайм на ОРТ, а не на городской площади, но поспорю и с этим: ничто не заменит коллективного переживания, а именно оно -- вместе с семечками, Фантой и прохладной тоской бабьего лета -- объединяло те 50--70 человек, для которых нашлось место на нескольких скамейках перед Манежем.

Люди, большей частью молодые, большей частью случайные, усаживались, уходили, задерживались, заслушивались и весело решали, что им делать -- сидеть сложа руки или аплодировать Караяну вместе с публикой венского "Музикферайна", особенно если исполнялся "Марш Радецкого" и хлопанье зала становилось неотъемлемой частью партитуры. Музыка Штрауса была так хороша, видеорежиссура Хамфри Бертона так виртуозна, а сам Караян так притягательно страшен в своем заоблачном диктате и в своей старческой скорлупе, что создавалось впечатление абсолютного искусства, безусловного, внятного каждому и бесплатного для всех.

На следующий день в Большом зале консерватории был дан уже настоящий, живой и платный концерт, входивший в программу тех же "Дней Вены в Москве". Играл московский БСО, которым руководит Владимир Федосеев, впрочем, за пультом стоял Рудольф Штрайхер, дирижирующий президент Венского симфонического оркестра, главным дирижером которого является тот же самый Владимир Федосеев. Русско-австрийские связи были налицо, да и особых упреков исполнению, грамотному и в меру сил качественному, предъявить было нельзя. Во втором отделении маэстро Штрайхер давал программу Иоганна Штрауса -- примерно тот же набор, что и Караян. На лицах слушателей читалась тяжелая скука: но они, в отличие от гуляк на Манежной, пришли на концерт специально и пребывали в уверенности, что слушают настоящего венского Штрауса. А когда дошло до "Марша Радецкого", настал черед и хлопать в ладоши.

После концерта я пошел на Манежную площадь и, уже переходя через Моховую, услышал истовый хор раскольников. В этот день давали не Штрауса, а "Хованщину" Мусоргского из Венской оперы под управлением Клаудио Аббадо. Зная эту версию, сугубо мрачную и чернушную, я приготовился увидеть пустые скамьи, если не экран, забросанный тухлыми помидорами. Ничего подобного -- народ сидел, внимал и аплодировал, находясь в таком отличном расположении духа, будто пировал на берегах прекрасного голубого Дуная.

В субботу и воскресенье я пойду к Манежу слушать "Дон Жуана" и "Свадьбу Фигаро" -- хотя у меня дома есть эти кассеты. А потом внесу предложение в московскую мэрию: не стоит ли подхватить инициативу венских передвижников и превратить их фестиваль в постоянно действующую музыкальную видеоэкспозицию? Как известно, в "Киноцентре" давно уже существует "Оперный клуб". Только-то и надо, что перенести его на Манежную площадь.