Русский Телеграф / Пятница 06 марта 1998

Редко, но бывают дни, когда можно не стыдиться патриотической гордости. "Спартак" обыграл "Аякс", певцы Большого театра спели "Норму" Беллини, впервые после 140-летнего перерыва. И спели очень хорошо. А Большой театр показал свою лучшую за последние годы оперную постановку. Второй раз -- и в том же составе исполнителей -- она будет показана в субботу, 7 числа. Стоит не пропустить -- несмотря даже на те существенные изъяны представления, о которых речь ниже.

"Норма" (1831) -- один из центральных текстов культуры бельканто, золотая партитура высокого романтизма эпохи "отточенто". Нет музыки, где дух и тело, мысль и чувство, дыхание и структура, служение и наслаждение так нуждались бы друг в друге; нет музыки, которую петь столь сложно. Здесь нет прав у бедности и простоты; рассказать историю о полюбившей римского воина жрице друидов способны лишь люди изощренные, прекрасные, богатые, знающие цену высшему дару природы -- дару пения.

В этот вечер подиум держали три молодых артиста Большого; впрочем, эта приписка теперь несколько условна, поскольку каждый из них уже успел повидать мировые сцены и вкусить интернационального опыта; особенно -- Марина Мещерякова, поющая в театрах Европы и Америки. Давно не приходилось слышать на отечественной сцене сопрано с таким свежим, богатым и чистым звучанием; обладая изумительным пиано, Мещерякова умеет петь и крупным штрихом, владеет экспрессивной атакой, внимательна и пластична (возможно, ей еще предстоит обрести окончательную точность; иногда некоторые рулады чуть уходили из-под контроля; были и некоторые нотки, завышенные по интонации). Два месяца назад Мещерякова пела Норму на сцене Стокгольмской оперы с теми же партнерами, что в этот раз в Большом: оба они -- сопрано Ирина Долженко и тенор Михаил Агафонов -- доказали, что русские певцы вполне могут чувствовать себя как дома в стихии итальянского звучания и романтических аффектов. Компанию достойно поддержал бас Айк Мартиросян и даже исполнители маленьких партий -- И. Рубцова и К. Толстобров.

"Норма" не была премьерой в обычной смысле; в программе значился термин "концертное исполнение". Однако по сути это был спектакль: оркестр находился в яме, хор и певцы -- на сцене; они выходили, уходили, двигались, опускались на колени и заключали друг друга в объятия. Мизансцены поставил Алексей Масленников, бывший оперный артист, работавший также ассистентом Бориса Покровского; художник Сергей Бархин подобрал для заднего плана некие суровые башни и выразительно осветил сцену -- и всё. "Норме" Беллини, творению дорежиссерской театральной эры, такая постановка шла идеально; можно было бы добавить пышные костюмы, но и концертных туалетов хватило вполне. Предлагаю считать "Норму" спектаклем и в следующем году выдвинуть Масленникова на премию "Золотая маска": лишенный режиссерских амбиций, он обошел всех -- и Питера Устинова, и самого Покровского в том числе.

Грустная сторона дела заключается в том, что как факт искусства исполнение "Нормы" все же не состоялось. Портила дело нестройная Юрловская капелла, привлеченная вместо хора аборигенов. А главное, Андрей Чистяков не оказался тем дирижером, который смог бы придать партитуре Беллини единое дыхание. Луиджи Ноно видел в музыке Беллини "нечто вроде конфликта между Аполлоном и Марсием, вид мифологического антагонизма между голосом и инструментами". У Чистякова все оказалось проще; он стремился лишь к аккуратности, ее не добиваясь. Вступления квакали, тутти оборачивались жесткими лавинами, инструментальные соло не цвели. Еще хуже: между дирижером и певцами не нашлось согласия в темпах, ферматах и паузах, трактовке многочисленных клише, тонкостях стиля. Дыхание музыки прерывалось; в арии Casta diva голос и оркестр шли наперегонки; если Мещерякова хотела сделать кабалетту быстрее, Чистяков ее тормозил; отдельные хорошо получившиеся фрагменты -- как дуэт Нормы и Адальжизы в начале второго акта -- были исключением.

С другой стороны, я не возьмусь назвать никого из наших дирижеров, кто смог бы осуществить полноценное музыкальное руководство оперой бельканто -- даже при наличии таких цветущих вокальных сил. Возможно, Большому театру стоило бы пригласить итальянца (как это сделал театр "Геликон-опера" для "Севильского цирюльника"). Пока же молодые русские европейцы преподнесли нам вокальный урок, способный вселить в нас радостные итальянские надежды.

ПОДПИСЬ ПОД ФОТО:

Михаил Агафонов, Марина Мещерякова, Айк Мартиросян в "Норме" Беллини. Постановка Алексея Масленникова