Русский Телеграф / Четверг 27 ноября 1997

Со смешанным чувством благодарности и внутреннего протеста прочитал я большой материал П. Поспелова, посвященный "проблеме Светланова". Нельзя, право же, не испытать благодарности к автору, осмелившемуся поднять острую, наболевшую, но столь долгое время просто запретную тему нашей музыкальной жизни. Слишком важное и незаменимое место в нашей культуре занимает Госоркестр, чтобы равнодушно смотреть и дальше, как постепенно угасает в нем творческое пламя. А если добавить, что со многими, очень многими мыслями, содержащимися в этом материале, нельзя не согласиться, то появление его нужно всячески приветствовать. Наконец-то в газете, а не в специальном издании прозвучала мысль о том, что в столице развелось непозволительно много оркестров и что государство вместо поддержки сильных и достойных распыляет свои скудные средства, стремясь воздать всем сестрам по серьгам. Однако ж не могу, именно поэтому, не оспорить некоторые моменты статьи.

Начну с главной фигуры -- с Евгения Светланова. Не слишком ли упрощенно и однозначно трактуется она автором -- либо самим, либо устами оркестрантов? Последнее, замечу, вообще прием сомнительный, ибо музыканты оркестра -- люди заинтересованные и к тому же воспринимающие все происходящее изнутри. А потому они просто не могут быть объективны, не могут быть судьями в собственном, по существу, деле. Весьма уязвимой представляется мне, увы, и исходная позиция самого автора. Чего стоит его признание: "В культурной среде, в которой я вырос, существовало мнение: Светланов -- официозный дирижер, удобная начальству фигура, музыкант без лица. Едва ли не русопятый мракобес". Общаясь с разными людьми -- и музыкантами, и любителями музыки, -- никогда не слышал ничего подобного. Светланов -- удобный начальству человек? С его-то вечными бунтами, с его отказом осуждать и прорабатывать уезжающих за границу музыкантов? Кто-то помнит, как в начале 80-х годов Светланов публично, с трибуны композиторского съезда упрекал это самое начальство в равнодушии к нуждам музыкантов, вынуждающем последних эмигрировать, с какой болью он говорил! Абсолютно не "русопятый мракобес" и не "человек без лица" -- это подтвердит каждый, кто хоть немного его знает. Гениальный дирижер рахманиновского склада и русский интернационалист -- это подошло бы больше. И конечно, человек с нелегким характером -- но мало у кого из музыкантов такого масштаба характер безоблачен.

Еще более неудачно и неоправданно выглядит попытка изобразить Светланова неким "государственным чиновником" от музыки, "музыкальным командиром нации", который в новых условиях лома системы и обретенной свободы то ли не может сработаться с оставшимся государственным оркестром, то ли не хочет этого. Все это псевдосоциологические рассуждения заставили меня вспомнить о вышедшей лет 15 назад в Швейцарии энциклопедии дирижеров, где целая глава вступления так и называлась: "О влиянии общественного строя на социальные отношения оркестра и дирижера". Выдвигая совершенно абсурдное утверждение, что в социалистических странах оркестровая дисциплина неизмеримо выше, чем в демократических (вследствие тоталитарности режима...), авторы делали "блестящий" вывод о том, что именно поэтому там редко появляются талантливые дирижеры -- обществу достаточно и посредственностей.

Есть, однако, аргументы и другого рода. Да, система сломана, и едва ли не самый больной удар из всех оркестров получил тот, который мы привычно называли аббревиатурой БСО -- Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио и телевидения. Его буквально чуть не оставили без "крыши", как теперь модно говорить. Казалось бы, какое до этого дело Владимиру Федосееву? Он за эти годы совершил удивительный взлет к мировой славе, гастролирует по всему миру, назначен главным дирижером Венского симфонического оркестра -- того самого, который (ирония судьбы) когда-то не сошелся с Г. Рождественским. Но нет, Федосеев постоянно возвращается и к своим московским музыкантам, ежегодно показывает интереснейшие программы, допускает к "своему" пульту иностранных гастролеров. Результат поразителен: едва ли кто-нибудь станет спорить с тем, что нынешний БСО имени П. Чайковского -- лучший симфонический оркестр столицы, изумительный коллектив мирового уровня. Нелишне будет упомянуть и другой опыт. В то время как большинство так называемых новых коллективов действительно не более чем "оплачиваемые студенческие оркестры" (что утверждает Валерий Попов), дирижер Марк Горенштейн сумел сделать из этих самых недавних студентов оркестр, и сейчас уже вполне достойный, немало гастролирующий по Европе и еще больше обещающий. Так что не будем списывать все на систему -- старую, новую, на ее слом. Дело в людях.

Что же касается "разумной альтернативы", способной сохранить и уникальный коллектив Госоркестра и самого Светланова с ним, то никто ведь и не задумывался до сих пор о том, что она нужна. Просто боялись думать, и спасибо автору, что он этот вопрос поднял. Тут многое зависит от самого маэстро, но путь к свету в конце туннеля уже давно опробован во многих оркестрах мира. Конечно, это вполне могла бы быть контрактная система. Почему бы, например, не взять в оркестр на контракт крепкого, высокопрофессионального мастера, ну назовемте его хоть постоянным дирижером, а Евгению Светланову присвоить почетный титул "дирижера-лауреата", каким был когда-то Леонард Бернстайн в Нью-Йоркской филармонии или каким остается сейчас Ростропович в Вашингтонском национальном оркестре. Скажете, некого взять? Не стало дирижеров на Руси? А вот хотя бы блестящий музыкант Федор Глущенко, некогда главный дирижер Госоркестра Украины! Живет себе в столице почти без дела и лишь изредка -- с огромным, замечу, успехом -- дирижирует то в Италии, то в Англии, то в Дании, то в Испании. Нет, видно, пророков в своем отечестве.

Не могу не оставить без ответа еще некоторые высказывания музыкантов. Можно по-разному относиться к Павлу Когану, но разве допустимо вот так, походя, бросать: "Коган музыкант никудышный" -- об артисте, которого регулярно приглашают на лучшие эстрады мира? Можно ли с пренебрежением упоминать о В. Овчинникове и Н. Луганском как о каких-то ничтожествах, когда они по праву снискали мировую известность?

Впрочем, и в высказываниях глубоко уважаемого профессора В. Попова многое нуждается в "корректировке". Он-то должен знать, что в бывшем СССР не то что музыканты, но и партийные чиновники не получали "4 тыс. 400 рублей", а получали в 10 раз меньше! Обидно читать, что Кирилл Кондрашин "не отличался большим дарованием". Это про одного из самых выдающихся наших дирижеров, которого боготворили слушатели по обе стороны Атлантики и который незадолго до своей безвременной кончины был назначен главным дирижером оркестра Баварского радио -- наряду с Берлинской филармонией лучшего в Германии! А если уж говорить правду, то и эпизод "пикировки" Г. Рождественского с оркестром Wiener Symphoniker (не Филармонии, как ошибочно пишет В. Попов) выглядел не совсем так. Оркестр свою партию выучил, но требовал от дирижера не просто репетиций, а интерпретаций, творческих предложений, коих наш маэстро не делал в силу своей "рождественской черты", о которой упоминает на той же странице другой музыкант.

И наконец, совсем уж мистически выглядит следующий пассаж В. Попова: "Может ли Светланов руководить? В данной ситуации -- не в оркестре, а в стране -- ни один человек не может руководить. За исключением новых веяний или Кировского театра" (?!). Выходит, новыми веяниями и Кировским театром руководить можно, но и это В. Попов ставит под сомнение, продолжая: "Но, во-первых, Питер всегда создавал себя кумира (раньше это был заслуженный коллектив Мравинского) и на него одного работал, во-вторых, я отдаю должное Гергиеву как музыканту. Но руководитель должен быть обязательно организатором". То, что еще при жизни Мравинского взошла яркая звезда его антипода Ю. Темирканова, как-то позабылось. А то, что феноменальному таланту Гергиева -- и музыкантскому, и организаторскому -- отдает должное не только В. Попов, но и весь мир -- это вроде и неважно.

Наконец, последнее. Прискорбно, когда о Евгении Светланове говорят как о престарелом музыканте, переживающем закономерный в его возрасте упадок. Нет этого! Светланову 69 лет -- для дирижера самый творческий возраст. А. Тосканини, О. Клемперер, К. Бем, Е. Мравинский и многие другие и не помышляли о покое в его годы. И несомненно, Светланов еще подарит нам немало откровений. А вот Госоркестр спасать надо: он тоже -- наше национальное достояние.