Известия / Суббота 25 ноября 2000

На сцене Большого зала Консерватории была исполнена опера Альфреда Шнитке "Джезуальдо". Оркестр, хор и певцы под управлением Валерия Полянского совершили подвижнический труд, чтобы донести до российского слушателя труднейшее сочинение покойного классика музыки XX века. Результат, между тем, вызвал противоречивые чувства.

Сочинения Альфреда Шнитке в последние годы планомерно исполняются на отечественной сцене -- в этом заслуга и немецких культурных представительств (посольства и Гете-института), не без основания считающих Шнитке немцем, и российских устроителей во главе с музыковедом Татьяной Гудковой, и энтузиастов-исполнителей. К очередному дню рождения композитора (24 ноября Шнитке исполнилось бы 66 лет) очередь дошла до оперы "Джезуальдо", написанной по заказу Венской оперы и поставленной там в 1995 году под управлением Мстислава Ростроповича.

Герой оперы -- неаполитанский князь Карло Джезуальдо ди Веноза, великий композитор рубежа XVI--XVII веков. В основу сюжета положен самый яркий эпизод его подлинной биографии: Джезуальдо женился на своей кузине Марии д'Авалос, которую знал с детства; вскоре неверная жена и ее любовник по приказу Джезуальдо были убиты в спальне во время свидания; затем, обезумев от горя и раскаяния, Джезуальдо убил и собственного малолетнего сына, подозревая в нем чужую кровь.

Реальный Джезуальдо прожил после этого еще двадцать с лишним лет и создал свои знаменитые хроматические мадригалы; опера Шнитке начинается сценой венчания и кончается сценой расправы над младенцем, слушать которую, даже в концертном исполнении, трудно без неприятного содрогания. Обрамляют оперу хоровые мадригалы.

По ходу оперы герой тоже сочиняет и репетирует свой мадригал -- однако цитировать или стилизовать Джезуальдо Шнитке не стремится. Джезуальдо как композитор его интересует так же мало, как Неаполь, чья красота и роскошь, о чем говорится в либретто Роберта Блетшахера, таят в себе неминуемую смерть. Как проклятый романтический преступник Джезуальдо тоже не силен и едва выделяется на фоне прочих герцогов и кардиналов, которыми густо населена опера. Самые вдохновенные страницы отданы Марии и ее возлюбленному Фабрицио, упивающимися любовью и презирающими смерть. Возможно, это и есть та красота, которой Джезуальдо служил в своем творчестве, но которую погубил в жизни.

Один из западных рецензентов написал, что Мария из "Джезуальдо" -- одновременно и Изольда, и Кармен, и Сольвейг, и Мария из "Воццека"... Без влияния "Воццека" Берга действительно обошлась редкая немецкая опера XX века. Но можно добавить и русский прототип -- "Франческу да Римини" Рахманинова на сюжет Данте, где любовь также воспевается и так же наказуется.

Похожую оперу Шнитке отличает от Рахманинова умеренная скупость в оркестре -- он создает настроение целой сцены подчас несколькими точными приемами. Оркестровый стиль "Джезуальдо" достоин пристального внимания (здесь уместно вспомнить, что композитор писал партитуру, уже будучи тяжело больным). Этого не скажешь о вокальном стиле, чрезвычайно неудобном и небогатом -- однообразный рисунок, множество форсированных высоких нот. Московские певцы (Олег Шагоцкий, Людмила Кузнецова, Андрей Сальников, Михаил Гужов, Сергей Аксенов и др.) пели как камикадзе и сделали больше, чем могли. Опытный хор звучал превосходно, оркестр был на своем месте. Публика, приученная на Шнитке ходить, аплодировала и разошлась в смешанных чувствах. Стоит все же поблагодарить Валерия Полянского за это ознакомительное исполнение, а Алексея Парина -- за русский перевод либретто.

Современные русские композиторы: Альфред Шнитке