Известия / Среда 24 мая 2000

"Позор Кочневу!" -- раздался отчаянный крик в зале, когда смолкли аплодисменты и дирижер направился к выходу из оркестровой ямы. Недовольство, впрочем, относилось не к игре оркестра, которая, может быть, и заслуживала упреков, а к работе молодого режиссера Дмитрия Белова, оставившего публику без варенья, фартуков, поместного быта, девичьих хороводов и всего того, что связывается с привычным сценическим обликом оперы Чайковского.

Онегин (народный артист СССР Леонид Сметанников) является я в дом Лариных престарелым пошляком в напомаженном парике и в ярко-красном шарфе поверх дорогого пальто. Не расставаясь с чемоданом, он проводит жизнь в бессмысленных командировках, там и там и смущая барышень покой душевный. Барышень, между тем, держат в строгости -- они сидят за школьными партами, старшая половина человечества разводит их указками. Прав на лирические излияния им не дано: львиную долю своих партий Татьяна (Ольга Кочнева), Ольга (Екатерина Алабина) и их подруги поют по заранее выданным бумажкам, словно заучивая урок, и несчастный Ленский (Нурлан Бекмухамбетов) с этим вынужден мириться. Большой свет, куда попадает Татьяна, аморален и весь живет на чемоданах; чтобы отказать Онегину, Татьяне приходится вспомнить несладкие уроки няни и вооружиться переходящей указкой. Подлую силу рока символизирует некто Неизвестный, составленный по частям из других героев, в том числе из месье Трике.

Конечно, текст и музыка Чайковского сопротивляются подобному решению, и режиссеру приходится часто закрывать глаза на то, что реплики героев повествуют о чувствах во всей их полноте, в то время как его собственная концепция настаивает на мотивах эмоционального подавления и человеческой некоммуникабельности. Но все же москвич Дмитрий Белов и его соавтор, сценограф Алена Пикалова, красиво составившая сцену из атрибутов железнодорожного вагона и школьного класса, привезли в Саратов новый стиль. Ранее особых постановочных экспериментов на саратовской сцене не было, и вопрос состоит в том, будет ли у спектакля зритель. Пока атмосфера легкого скандала способствует заполняемости зала: на четвертом премьерном спектакле пустых мест не было. Но все же не покидает ощущение, что постмодернистский "Онегин" не столько сделан для местных нужд, сколько хочет быть услышанным в столицах -- саратовский Театр оперы и балета претендует быть современным в глазах просвещенных операманов. В столичном же контексте спектакль Дмитрия Белова не столь нов -- он, скорее, занимает место в том ряду явлений, символом которого стал Дмитрий Бертман, режиссер московской "Геликон-оперы". Столицам было бы полезно посмотреть новую саратовскую постановку хотя бы ради информации, но музыкальная сторона спектакля любопытства уже не вызывает.

Определенное новаторство было предпринято и в музыкальном решении: Юрий Кочнев выбрал первую, рукописную редакцию оперы, еще свободную от позднейшей дирижерской правки -- фермат и прочих оперных штампов; без них партитура звучит более подтянуто и деловито. Однако певцы, обладающие хорошими голосами, пропевают свои партии скороговоркой, жертвуя точностью вступлений (дирижерская палочка не пользуется популярностью), деталями, чистотой интонации. Безупречно и ярко спел свой текст лишь один Зарецкий (Владимир Верин). Коллега с радио жаловалась: не могу выбрать двух минут для трансляции. Хор разношерстен; в оркестре, в полном противоречии с русскими обычаями, хороши духовые и плохи струнные.

Возможно, саратовский фестиваль даже интересен необычным сочетанием сильных и слабых мест: на концерте-открытии оратория Гайдна "Сотворение мира" была сыграна лучше, чем родной "Евгений Онегин". Прежде всего следует отметить сборный губернско-консерваторский хор под управлением Людмилы Лицовой, звучавший мягко, чисто, прозрачно, местами мощно и торжественно. Два московских гастролера -- бас Владимир Байков и тенор Марат Галиахметов -- пели с пониманием стиля, заражая примером легкоголосых саратовских сопрано -- Татьяну Соболеву и Галину Королеву. Оркестр под властной рукой Юрия Кочнева играл собранно, хотя изъяны струнной группы были очевидны и здесь.

Осилив трудноподъемную классическую партитуру, саратовцы в год 2000-летия христианства напомнили нам о еще более давнем счете лет; "Сотворение мира" продолжило генеральную линию фестиваля -- исполнение крупных, значительных кантатно-ораториальных творений западной музыки, начатую прошлогодним Реквиемом Берлиоза. Ваш рецензент уже не был свидетелем исполнения Третьей симфонии и Te Deum Брукнера -- оно тоже было проведено силами театра. Дальнейшая программа фестиваля, который продлится вплоть до конца мая, включает "Коппелию" Делиба в оригинальной хореографии Сен-Леона и, по контрасту, выступление Челябинского театра современного танца, "Аиду" с чернокожим американским басом Кевином Мейнором и "Пиковую даму" с Ириной Архиповой, ряд спектаклей с усиленным приглашенным составом и саратовский эксклюзив -- Конкурс конкурсов, в котором участвуют только обладатели заметных вокальных наград. Гостям фестиваля пока везет с погодой, а неизменное гостеприимство хозяев, ухоженный зал театра и энтузиазм руководства с каждым годом делают Собиновский фестиваль все более приятным весенним культурным развлечением.

ПОДПИСЬ:

Ольга и Ленский: считать лирическими героями