Известия / Понедельник 22 мая 2000

Фестиваль камерной музыки "Возвращение" стал Фондом "Возвращение". Его первая акция -- концерт в Рахманиновском зале консерватории. На нем прозвучали сочинения сверстников держателей фонда.

Фестиваль "Возвращение" -- одно из самых передовых начинаний, исходящих от молодых исполнителей, -- стал уже ежегодной традицией. В январе этого года фестиваль, организованный скрипачом Романом Минцем, гобоистом Дмитрием Булгаковым и их сподвижниками, прошел в третий раз: недавние выпускники Гнесинки и других музыкальных заведений России съехались с разных концов земли, где ныне они завершают учебу и начинают карьеру, чтобы объединиться в камерные ансамбли и доказать силу нового поколения русской школы. Однако, решили музыканты, раз в год -- мало. К тому же на фестивале звучала музыка в основном классическая. За бортом остались однокашники-композиторы -- они-то и стали героями прошедшего внеочередного концерта.

Концерт не собрал много публики -- однако значение шага стоит оценить. Молодые композиторы имеют не так много шансов быть исполненными хорошими музыкантами. Есть, правда, фестиваль "Альтернатива" -- однако в последнее время он удалился от академических сцен в пространство центра "Дом" и слился с его собственными культурными программами, рассчитанными на специфический круг потребителей всего "иного", чтобы не сказать -- маргинального. Есть фестиваль "Московская осень" -- но он уже давно выродился в цеховое мероприятие, резонанс от которого не выходит за рамки профессионального круга, а исполнительский уровень редко поднимается выше скудно оплаченной средней отметки. Из хороших исполнителей, прописанных на консерваторской сцене, можно вспомнить, пожалуй, только Назара Кожухаря, регулярно исполняющего со своим ансамблем музыку Павла Карманова, и Алексея Гориболя, играющего Леонида Десятникова. Поэтому состоявшийся на консерваторской сцене вечер -- явление почти исключительное: амбициозные молодые музыканты целиком составили программу из произведений малоизвестных молодых авторов, снабдив ее к тому же манифестальным заголовком -- "Новые русские композиторы".

Композиторов было четверо: трое выпускников-аспирантов консерватории, один студент. Композицию в консерватории все еще преподают на приличном уровне, класс нашей композиторской школы высок, но в этом можно убедиться и на забубенной "Московской осени". В профессионализме наших сочинителей сомневаться приходится редко, хочется свежих идей и увлекательных открытий. Такие случаются еще реже, скорее можно говорить о том, что наши композиторы все увереннее вписываются в европейский контекст. Контекст стал таков, что в нем теперь ни одна, даже самая радикальная, идея не отменяет других -- все сосуществуют на равных. Это подметил композитор Артем Васильев в своих Пяти пьесах для скрипки и фортепиано -- медитативные прелюдия и постлюдия естественно уживаются с драматичными экзерсисами, а среди последних есть и додекафонная миниатюра, и этюд в духе "джаз--рок". Полистилистика привилась, цветет и срастается в единство -- впрочем, в том, как барочная мелодия появляется из атональной ткани ("Reflection" Елены Лангер), есть некоторая искусственность -- сродни салонному вышиванию. Татьяна Новикова, автор сочинения "...nihil interit" ("...ничто не исчезает"), демонстрирует уютную глобальность. "Звук, рожденный на расстоянии сотен лет, попадает в пульсирующий временной поток, обретая жизнь в законе вечного слияния --отторжения..." -- вещает она в аннотации и доказывает свою правоту, строя линию от первобытного скрежета через архаику и Ренессанс к бесплотному затуханию в вечности; хочется сказать: "очень интересно" -- и выписать автору грант. Музыка Александра Райхельсона слушателя немного сторонится: она серьезна и даже значительна, но лишь наедине сама с собой (то, что в основе "Криптофонической пьесы" лежит переведенное в звуки слово "Возвращение", можно узнать только из комментария). Напротив, полюбившийся вашему рецензенту Артем Васильев лиричен и открыт: представьте себе, он записал партию скрипки в компьютер, основательно ее там обработал, местами превратив во впечатляющий рев реактивного двигателя, а затем снова соединил с живой скрипкой, играющей тот же самый текст! -- получилась целая история ("Story I"), ради которой и стоило затеять концерт. Живая скрипка Романа Минца в ансамбле с компьютером себя не уронила, в других номерах блистали пианистка Ксения Башмет, виолончелист Олег Ведерников и их партнеры.

"Новые русские композиторы" -- лозунг, несущий оттенок обязательной успешности, близкий героям времени. Для музыкантов нового поколения, стремящихся к успеху, композиторы-сверстники -- не скучная нагрузка к классике. Гидон Кремер и Юрий Башмет открывали Шнитке и Пярта, с ними и вошли в музыкальный мир. Роман Минц и его молодые коллеги щелкают Шнитке и Пярта как орешки, но для них это уже классика вроде Вивальди, Моцарта, Чайковского и Стравинского. Им нужны новые герои, ими самими открытые. Первая акция Фонда "Возвращение" -- проверка рядов. Вслед за ней, возможно, начнут формироваться альянсы композиторов-исполнителей, которые будут претендовать на знаковое положение в музыкальной культуре 2000-х.

Современные русские композиторы: Артем Васильев, Елена Лангер