Известия / Понедельник 20 марта 2000

Наш любитель музыки знает "Страсти по Матфею" исключительно по пластинкам: вживую последний раз, как смог вспомнить директор Большого зала консерватории Владимир Захаров, их исполнял в этих стенах какой-то коллектив из Прибалтики более десяти лет назад. Что до пластинок, то на них -- море интерпретаций, подчас взаимоисключающих друг друга: от пышно-симфонического исполнения Карла Рихтера до натурально-бедного -- Николауса Арнонкура с его аутентичным мальчуково-мужским составом. Однако высококлассные гурманские версии -- привилегия первой десятки компаний звукозаписи и поле для их соревнования. А есть еще и широкий пласт провинциального и каждодневного бытования музыки Баха. Его и представлял провинциальный немецкий профессор, органист и кантор Фолькер Хемпфлинг, выписанный в Москву посольством Германии.

Сам Бах был мастером будней и тружеником для прихожан. Пройдя через забвение, романтическое возрождение, филармонизацию и затем радикальную деромантизацию, Бах осел там, где и был, вернувшись в неторопливую провинциальную жизнь со всей ее искренностью, косностью и самодостаточностью. В Германии "Страсти по Матфею" -- музыка церковная, исполняется ли она на Страстную пятницу или просто в церковных концертах. Другое дело -- у нас, где знают отменные пластинки и от "Баха в немецком исполнении" ждут чего-то граждански значительного, христиански объединяющего и отточенно профессионального.

Ничего этого не было. Профессору Хемпфлингу были выданы студенческие оркестр и хор консерватории, добросовестно пилившие и выдувавшие инструментальные партии, выпевавшие хоровую полифонию и скупые хоралы. Скучное однообразие невыстроенного звучания оживляли лишь иногда вступавшие тембры продольных флейт и гобоев да каччиа. Струнники-солисты играли кто в лес кто по дрова -- скрипач из Госоркестра тщетно гнал псевдоромантический шик, немецкий коллега псевдоаутентично фальшивил на виоле да гамба. Вместо хора мальчиков почему-то пел хор девочек. Не спасли положения и приехавшие из Германии солисты: сопрано и альт были откровенно слабы, оба баритона -- просто неинтересны. Единственная знаменитость, тенор Ханс Петер Блохвитц, оказался болен и испортил свое выразительное пение от лица Евангелиста досадными петухами. Тем не менее полный Большой зал консерватории внимал музыке Баха, которую трудно испортить любым исполнением, более трех часов кряду и почти не поредел к концу.

23 марта фестиваль "БАХXXI", он же "Год памяти Баха", организованный московским Гете-институтом и посольством Германии в связи с 250-летием смерти Баха, продолжится исполнением "Страстей по Иоанну". Имя Петера Шрайера, уникального певца и опытного дирижера, внушает надежду на качественно иной результат. Фестивальные события распланированы вплоть до декабря: Москва и Петербург услышат Мессу си минор, Рождественскую ораторию, оценят и ряд специальных проектов, задуманных в честь Баха современными деятелями искусства.