Известия / Среда 07 апреля 1999

Варвара Вязовкина, Вадим Журавлев, , Алексей Филиппов

"Настоящее искусство не терпит конкуренции. Когда на стадионе забивают мяч, весь стадион вскакивает и кричит: "браво!". Когда это происходит в искусстве, одни кричат, что гол был, другие -- что его не было. А третьи требуют разобраться с тем, сколько мячей было в игре..."

Так начал свое выступление Сергей Юрский, председатель жюри, решавшего, кто из людей драматического и кукольного театра получит "Золотые маски-99". Он был абсолютно прав: человеческий вкус -- материя зыбкая и так же зыбок предмет театроведения. Один и тот же спектакль разные критики видят по-разному, поэтому на любом театральном фестивале неизбежна своя интрига. Кто-то был в восторге от "Короля Лира", которого привез в Москву якутский драматический театр им. П. Ойунского, кого-то решительно не устроило "В ожидании Годо" (санкт-петербургский Театр им. Ленсовета), кто-то на дух не принял "Зимней сказки" (Малый драматический театр -- Театр Европы, Санкт-Петербург). Театральная публика смотрела спектакли, спорила друг с другом и дружно ворчала на экспертный совет -- велика Россия, а на фестивале по-прежнему правят бал Москва и Санкт-Петербург. И отбирают не те, и привозят не то, -- а где-то далеко живет себе никому не известный, гениальный спектакль... Этот миф вечен, он придает остроту и напряжение каждому театральному фестивалю.

Но на "Золотой маске-99" жюри и народ -- скептические и недоверчивые театральные критики -- проявили трогательное единодушие. Юрий Бутусов, поставивший "В ожидании Годо", получил приз за лучшую работу режиссера, и ему же вручили спецприз критики. "Золотые маски" почти поровну разделили между собой Москва и Санкт-Петербург -- приз за лучший спектакль получила "Зимняя сказка", в номинации "Новация" первой стала "Победа над солнцем" (Российский молодежный театр, Москва, режиссер А. Пономарев). "Золотую маску" за лучшую мужскую роль отдали Евгению Красницкому, сыгравшему сенатора Аблеухова в "Петербурге" (Театр им. Н. Гоголя, Москва). За лучшую женскую роль в нынешнем году никого награждать не собирались, но театральная общественность возроптала, и жюри вручило спецприз молодой артистке кукольного театра Наталье Баранниковой ("П.И. Чайковский. Лебединое озеро. Опера" в московском театре "Тень оперы"). В провинцию уедет лишь один приз -- за лучшую работу художника (Степан Зограбян, Ольга Резниченко -- "Кармен" в Вологодском театре для детей и молодежи).

"Золотые маски" за лучшие кукольные спектакли получили "Иуда Искариот. Предатель" хакасского театра кукол "Сказка" и "П.И. Чайковский. Лебединое озеро. Опера.".

Спецприз "За честь и достоинство" отдали театральному художнику Иосифу Сумбаташвили и Кириллу Лаврову. (Старейший русский актер, артист Малого театра Николай Анненков, последний партнер Ермоловой, готовящийся отметить столетний юбилей, "маски" не получил.)

О спектаклях фестиваля "Известия" еще расскажут -- его закрытие, проходившее в Большом театре, представляло собой отдельное, достаточно любопытное действо. Выступления лауреатов и тех, кто вручал им "Маски", были куда занятней перемежавших его балетных дивертисментов. Юрий Лужков отдал Минтимеру Шаймиеву приз "За поддержку театрального искусства России", объяснив, что он присужден "за лучшую мужскую работу среди губернаторов". Из выступления дамы, представлявшей Фонд Сороса, второго лауреата в этой же номинации, можно было сделать вывод, что поддержка отечественной культуры занятие благородное, но безнадежное. Римас Туминас, получивший приз за лучший зарубежный спектакль, показанный в России в 1998 году, едва успел шепнуть в микрофон "спасибо", как из-под потолка загремел железный глас: "Приз критики вручает Михаил Швыдкой" -- и кроткий литовец поспешно ретировался, по пути запутавшись в каких-то проводах.

А потом на Театральной площади пылал фейерверк, играл военный оркестр, театральные студенты водили хоровод, и солидные, работающие в академических театрах и уважаемых газетах люди изображали какое-то подобие канкана... Можно критиковать "Золотую маску", можно спорить о том, должна она быть фестивалем или просто смотром лучших театральных работ, можно принимать или не принимать ее спектакли. Безусловно одно -- из сезона в сезон она становится главным театральным праздником года. А это, ей- богу, не так уж мало.

В этом году музыкальное жюри (которое судит оперу, оперетту и балет) было впервые отделено от жюри драматического. И, мудро решив не создавать для первого раза скандальных ситуаций, музыканты во главе с дирижером Саратовского оперного театра Юрием Кочневым постарались понемногу учесть заслуги всех.

Как и в прошлом году, лучшим дирижером оказался Валерий Гергиев ("Летучий голландец" Вагнера), а лучшим режиссером -- Дмитрий Бертман (московский театр "Геликон-опера"). Возникает, правда, вопрос: каким образом музыкальное жюри, которое в состоянии оценить музыкальные достижения Гергиева, не видит того, что режиссер Бертман в своих постановках работает как раз против музыки -- или срабатывает стереотип: "Бертман -- постановщик-новатор?"

В основной номинации премия заслуженно досталась спектаклю Юрия Александрова "Песнь о любви и смерти корнета Кристофа Рильке": оперу современного немецкого композитора Зигфрида Маттуса он поставил вдохновенно и тщательно, умело создав целое из многих компонентов -- музыки, действия, пространства.

Лучшим певцом среди мужчин стал Сергей Мурзаев ("Франческа да Римини" в Большом театре), победивший сильного соперника -- Николая Путилина из Мариинки. Лучшей среди певиц стала Светлана Савина из Новосибирского оперного театра ("Леди Макбет Мценского уезда" Шостаковича). Новосибирский спектакль не смог по финансовым причинам доехать до Москвы, и жюри пришлось провести две ночи в самолетах -- зато и провинциальная труппа получила свою долю успеха.

Не остался забыт и самый живой спектакль Большого театра: "Маска" за сценографию досталась Олегу Шейнцису, оформившему "Любовь к трем апельсинам" Прокофьева.

Номинация "Оперетта/мюзикл", впервые веденная на "Золотой маске", оказалась самой слабой. Жюри не сочло возможным признать достойными спектаклями ни "Хануму" из Иванова, ни "Страсти по Каштанке" из петербургского "Зазеркалья". Зато с удовольствием наградило по одному артисту оттуда и оттуда: призы получили Александр Менжинский (приказчик из "Ханумы") и Елена Терновая -- хотя ее Хавронья Ивановна, вещавшая "на ридной мове", едва ли была спасением питерского спектакля.

За отдельными сомнениями, вердикт музыкального жюри оказался дипломатичен и точен. Можно сделать вывод, что разделение жюри по профессиональному принципу принесло свои плоды.

Извечный спор Москвы и Петербурга разрешился к обоюдному согласию: лучшие танцовщики -- в Большом (впервые, кстати, участвовавшие в фестивале), лучшие балерины -- в Мариинском. Успех Николая Цискаридзе был запрограммирован; признанный премьер Большого театра, он сам по себе явление -- неукротимый, манерный, изысканный. Цискаридзе получил "Маску" за роль Альберта в "Жизели", а мог бы получить за Солора в "Баядерке", мог получить в этом году, мог -- в следующем. В то же время шанс его соперника Андрея Уварова был в этом году (он станцевал в "Снах о Японии") высок как никогда: вряд ли в следующем году найдется балетмейстер, который так по-новому раскроет "классика" Уварова, как это удалось сделать Алексею Ратманскому.

Приятной неожиданностью стала "Золотая маска" Светланы Захаровой. Выбирая между юной балериной из Мариинки и, скажем, многоопытной примой Большого театра Ниной Ананиашвили, жюри не проявило снисходительности и отдало предпочтение искусству завтрашнего дня. Именно эта девятнадцатилетняя девочка с ее скульптурными линиями, безразмерным шагом и потрясающей пластической одаренностью, лучше всех сегодня чувствующая стиль "Аполлона" и "Серенады" Джорджа Баланчина, войдет в ХХI век.

В номинации "Лучший балетный спектакль" страсти разгорелись между двумя главными претендентами -- идейно-богоборческим "Моим Иерусалимом" Бориса Эйфмана и "Снами о Японии" Алексея Ратманского -- балетом "про искусство и танцы", какие давно забыты нашим театром. Жюри оказалось выше всех самых смелых прогнозов, мудро отдав предпочтение опять же балету будущего века. В отсутствие номинантов на звание "Лучший балетмейстер" жюри, признав за 30-летним Ратманским право определять хореографию начала ХХI века, приняло соломоново решение вручить специальный приз Борису Эйфману "За достижения в области хореографии". Тем самым оставив его в веке двадцатом.

Светлана Захарова, Николай Цискаридзе, Алексей Ратманский -- по праву лучшее, что есть сегодня в балете. "Золотая маска-99", последняя в уходящем веке, абсолютно попала в точку.