Известия / Четверг 04 марта 1999

Алексей Ратманский, петербуржец, Москве знаком давно и давно любим. "Постмодерн-театр", на днях устроивший гастрольный вечер Мариинского балета в Кремле, и раньше показывал Ратманского -- артиста и балетмейстера. Для антрепризы Нины Ананиашвили он поставил "Прелести маньеризма", в Большом театре -- "Каприччио", где по-новому раскрылась Анастасия Яценко, и "Сны о Японии", после которых заговорили о молодом танцовщике Дмитрии Гуданове.

Солист Датского королевского балета и образованный в хореографии человек, Алексей Ратманский любит малую форму. Он "современный маньерист -- по любви к утонченной фактуре, танцевальной и театральной" (так определяет его Вадим Гаевский). И на сегодня Ратманский, пожалуй, единственный наш хореограф, кого занимает область чистого танца, кто ставит "балет о балете" или "балет о музыке". По сути последователь Баланчина, он, как трубадур, поет хвалу танцевальным формам.

Новая программа Алексея Ратманского, выпущенная в ноябре прошлого года в Мариинке, состоит из трех балетов: это программно-сюжетный "Поцелуй феи" Стравинского, минималистский дуэт на музыку из "Средней симфонии" Ханона (петербургского композитора Юрия Ханина) и ансамблевая "Поэма экстаза" Скрябина.

Декларативная программность "Поцелуя феи" не в том, что балет сюжетен и написан по мотивам сказки Андерсена "Ледяная дева". Сам хореограф признавался, что, когда ставил балет, хотел найти "что-то отсылающее к Петипа... не забыть о Дягилеве... что-то сюжетное, но хорошо бы и совсем абстрактное". Он вообще воспринимает балет не как соприкосновение с жизнью, а, наоборот, как уход от нее, так, как понимали его Петипа и Баланчин. Словно передвигая льдинки, он воздвигает воображаемые миры: если в "Снах о Японии" это были сны, а в "Каприччио" -- игра, то в "Поцелуе феи" это сказка, где все безжизненно, наджизненно и внежизненно. Финал балета не просто красив, он к тому же концептуален. Попав в белоснежное пространство Феи (на этот раз ею была не Ульяна Лопаткина, как на питерской премьере, а Ирма Ниорадзе), Юноша (его танцует Вячеслав Самодуров) занимается тем, что выстраивает абстрактные композиции, придумывает и меняет линии, позы танцовщиков, играющих свиту Феи. Подобно Каю в замке Снежной королевы, он управляет фигурами и складывает из них, ледяных кусочков, законченную картину. Когда-то Алексей Ратманский сочинил для себя и своей жены миниатюру "Графика на синем фоне", где два тела, как хрусталики, рисовали орнамент. Возможно, из "Графики" родилась идея эффектного финала "Поцелуя феи", навеянного, конечно, и знаменитыми сценами из "Видения розы" и "Шопенианы".

Открытых чувств Ратманский избежал и в "Среднем дуэте". Мужчина (Вячеслав Самодуров) и женщина (Дарья Павленко) начинают танец; женщина все время вырывается, ускользает из рук партнера. Дуэт построен на сопротивлении, отторжении, пластической несовместимости. Огонь и вода, рваное, развинченное мужское тело и текучее женское. Дарья Павленко была извивающимся кусочком ртути, тающей льдинкой, утекающей водой. Ратманский создал вдохновенный современный шедевр, свою визитную карточку -- более программную, чем что бы то ни было. В "Дуэте" сконцентрирована вся суть его хореографической мысли и стиля.

Зато в "Поэме экстаза" Ратманский предстал излишне умозрительным структуралистом. Он чересчур жестко разобщил ансамбль, взглянул, может быть, слишком деловито и отстраненно. Экстаз без порыва, без ощущения свободного полета, воздуха и поэзии. И хотя балет для десяти солистов собрал лучшие силы театра, "Поэма" осталась звуком невыстроенных льдинок.

Помимо балетов Ратманского, театр показал в Москве и концертное отделение, в котором выступили Диана Вишнева и Игорь Зеленский, Эльвира Тарасова и Андрей Баталов, Светлана Захарова и Данила Корсунцев. А Ирма Ниорадзе вместе с Андреем Яковлевым-2-м и Ульяна Лопаткина с Фарухом Рузиматовым танцевали недавние премьеры Ролана Пети -- "Кармен" и "Юношу и смерть", постановки 40-х годов. Так что Мариинка усиленно пополняет репертуар классикой XX века, а в лице Алексея Ратманского театр, думается, нашел и настоящего современного хореографа.

Подписи под фото:

Одна из финальных поз "Поцелуя феи". В безжизненном пространстве Юноша складывает по кусочкам ансамблевые постройки. Композиция чистого искусства

Фея Ирмы Ниорадзе укачивает ребенка, отмеченного божественным поцелуем

------------------------------------------------------------------------